Heaviness

3

Чонин лежит, уже как два часа, пытаясь заснуть. Но от сна он далёк. У него раскалывается голова. Целый день он думал и снова размышлял, мучаясь в своих безрезультатных выводах. Ругал себя за то, что был слишком резок с Ёлем, что даже не попытался найти возможность поехать в Пусан вместе. Ким явно сильно погорячился. Когда Чан упомянул Бэкхёна и Сехуна и предложил поехать к ним, в Чонине медленно начала закипать ярость.

«Почему даже сейчас он говорит о них?» — вопрос, появившийся в его голове в тот момент. «Разве ему скучно здесь, со мной? Почему надо непременно ехать к ним?»

Но когда Ёль уже ушёл, до Чонина дошло, что лучше было поехать и снова делить Чанёля, чем просидеть в Сеуле всё лето в дядином магазине… одному.

Да и как же Ёлли будет без него? С первого класса ребята не расставались более чем на неделю. Хотя, даже неделя тянулась настолько медленно, будто это был год, секунды превращались не в минуты, а целые часы.

Он опять одинок. Хотя, одиночество его не очень пугало. Пугало само отсутствие Чанёля.

***

Вечером Чонин получил СМС от Ёля: «Поезд в Пусан через час. Повезло, что нашел билет так быстро. Будь осторожен. Увидимся через месяц».

Обычно, СМС-ки Чанёля пестрили кучей бесполезных, по мнению Чонина, смайликов, но в этот раз ни одного. Ни одного. Грёбаного. Смайлика. Видимо, его сильно задело. Радовало лишь то, что он вообще написал. Значит, дружба ещё в силе, она сцепляет их ниточками веры и привязанности.

Следующую неделю Чонин мучается и безумно скучает. Без Чанёля на работе совсем тухло; посетителей немного, и развеселить его некому. Парень решает найти себе полезное занятие, раз уж общаться не с кем, а то лето пройдет просто так. На ум ему приходит только одно — танцы. Чонин занимался танцами до шестого класса. Так уж вышло, что потом пришлось бросить из-за нехватки времени.

Чжан Исин, сонбэ Чонина из танцевальной студии, два года назад открыл свою собственную, и постоянно зазывал парня к себе: «Знаю, что ты бросил, но мне нужны такие танцоры как ты, Чонин-а».

Парень смеялся и постоянно отказывался, ссылаясь на учёбу. Говоря откровенно, Чонину было стыдно. Он давно не тренировался, поэтому казалось, что он потерял все навыки, а заниматься с новичками было бы слишком унизительно.

Чонин решил взять себя в руки и позвонить Исину. Тот безумно рад слышать хубэ и зовёт в студию прямо сегодня: «У меня есть группы для обучающихся и есть моя группа, там только лучшие. Мы часто выступаем. Приходи сегодня в семь, у нас как раз занятие. Можешь сегодня не танцевать, просто попялиться немного и изучить репертуар, ну, а я тебя с ребятами познакомлю. Идёт?»

Чонин не ожидал, что всё случится так быстро, но что делать, «назвался грибом, полезай в кузов», или как-то так, Чонин не помнил.

***

— Знакомьтесь, это Ким Чонин. Он семь лет учился вместе со мной танцам, и я давно ждал, пока этот остолоп присоединится к нам, — представил Исин Чонина ребятам. Тот смущенно пробормотал что-то вроде «Здравствуйте, приятно познакомиться» и поклонился.

— Это Чон Хосок, — Исин указал на широко улыбающегося парня. — Ли Тэён, — этот же только чуть приподнял уголки губ. — И Ли Тэмин, — парень радушно смотрел на Чонина. — Все они — моя команда, и ты с этого момента тоже.

Потом Чонин уселся в конец зала и на протяжении двух часов наблюдал за тренировкой. Чем дольше он смотрел, тем больше он волновался и боялся, что не сможет быстро осилить сложную программу.

«Мы пытаемся продвинуть наш юнит, поэтому часто тренируемся, да и хореография у нас не из простых. Поэтому мы лучшие в студии», — вспомнил слова хёна Чонин и был полностью согласен.

Действительно, танец получался сложным и разнообразным. Изюминка была в том, что, если сделать движения хоть немного не синхронными, всё шло коту под хвост. Поэтому, полный танец требовал тщательных подготовок в полном объеме, много сил и времени.

После тренировки, Исин и Чонин договорились о дополнительных занятиях, чтобы парень смог нагнать остальных. Поэтому, перед каждым занятием он приходил на час раньше и занимался с хёном лично. Чонину такая перспектива нравилась, ведь чем больше он занят, тем меньше ненужных мыслей.

***

Лето нескоро подходит к концу. Когда до начала занятий остаётся неделя, в Сеул возвращаются Чанёль, Сехун и Бэкхён. И хоть Чонин это знает, но всё же позвонить другу не решается, чувствуя себя виноватым.

«Я дома, может увидимся?)» — пишет Чанёль на следующий день. Ему тоже неловко, но он так скучал, что всё время, пока был в Пусане, изводил себя мыслями о Чонине.

«Тогда, прогуляемся?» — отвечает почти моментально Чонин.

***

На часах ровно семь. Чонин приближается к небольшому фонтану в парке, неподалеку от магазина дяди. Чонин смотрит себе под ноги и усиленно пытается придумать, что первое проговорить при встрече Ёлю. Размеренный шаг немного успокаивает парня, и он решает сказать всю самую правду. Вот так вот просто — посмотреть в глаза и все высказать. Но когда он видит чужие ноги напротив своих, поднимает голову, то встречается с парой знакомых, карих глаз, слова застревают где-то в горле. Всё, на что он был способен, так это раскрыть рот и промямлить:

— Влаприветмм, Чанёл-я, — тот же засмеялся и притянул друга к себе.

— Привет, Чонин-а, я соскучился, — басит Ёль.

На секунду, Ким расслабляется. Его переполняет множество эмоций. Ему кажется, что теперь, когда Пак с ним, он может летать, может делать то, что неподвластно ни одному человеку.

Ребята долго разговаривали, будто, ничего не случилось и будто никто из них не пережил мучительного месяца друг без друга. Чанёль рассказал, как они с Сехуном разрисовали лицо Бэкхёна, пока тот спал (даже фотку показал), как они вместе катались на велосипедах, как Пак рассказывал им о Чонине (вот тут он покраснел немного), как ходили в кино, как Бэкхён познакомил его со своими друзьями, оставшимися в Пусане. Чонин постоянно смеялся, слыша, как в очередной раз его друг придумывал какую-нибудь пакость. Это в стиле Чанёля.

Чонин же, в свою очередь, сообщил, что снова начал танцевать, на что Ёль ответил, что он безмерно рад. Всё это время Чонина преследовало непонятное волнение, и даже после того, как друзья разошлись, оно не утихло…

Живот тянет лишь от одного упоминания. Одно слово, одно имя — и всё, он летит в пропасть. Внутри что-то сжимается. Перехватывает дыхание. Такое чувство, что болеешь, но эта болезнь не знакома Ким Чонину. Одновременно больно и сладко. Такое состояние преследует Чонина почти всегда.

Он ищет утешение в танцах, ведь когда он танцует, он отрешается от мира, пытаясь вложить в плавные, красивые движения все силы, все эмоции, всё, что есть у Чонина.

***

В воскресенье Кёнсу и Чонин встречаются, чтобы обсудить домашнее задание в небольшом кафе.

— Кёнсу-я, — тянет Чонин и опять немного дует губки, — помоги мне, Кёнсу-я.

— Что не так? — не поднимая взгляда от тетради произносит парень.

— Я не знаю, что со мной, — начинает тараторить Ким, — мне кажется, я заболел. Это началось, когда приехал Чанёль. Может, он с собой какую заразу привёз?

Кёнсу вздыхает и смотрит на парня. Тот, видя, что у друга есть ответ, начинает нетрепливо ёрзать на стуле.

— Ты влюблён.

— В смысле, влюблён? Я даже ни с одной девушкой не общаюсь, — смеётся Чонин.

— Знаю, но ты влюблён в Чанёля.

Сердце ёкает, будто от выстрела. Перед глазами Чонина быстро мелькает лицо Ёля, и он сопоставляет кусочки пазла.

— Как? — в недоумении голосит паренёк.

— Ну, — Кёнсу пожимает плечами. — Вот так.

Чонин воротит в голове все воспоминания со скоростью света, пытаясь не упускать даже малейших деталей. Он хватается за голову и падает лицом в стол.

Только сейчас Чонин понимает, что вся эта ревность, вызванная при других людях, неспроста появилась. Вот как, Чонин уже давно не равнодушен к Чанёлю. Просто чувства глубоко были скрыты ото всех и показывались только в виде обид и привязанности.

Но кто бы мог подумать, что это перерастёт в нечто большее; такие странные и необъяснимые вещи в разы становятся незнакомей, если твой возлюбленный твоего же пола.  И разве можно вообще о таком говорить кому-то ещё?