Преимущество жертвы

Глава седьмая. "Разрыв".

В грустном одиночестве Марк пробродил до самого вечера, когда звездная чернота укутала собой все видимое юноше небо, вплоть до самого горизонта. Сверху не сыпались крошки снега, закрывающие всю видимость улицы впереди. Стояла ясная зимняя ночь, какая бывает только в морозные дни. Сегодня выдался один из таких дней - на улице температура спустилась примерно до минус двадцати градусов, чего никак Марк не ощущал.

Он шел вперед по дороге, углубившись в свои мысли. На нем была накинута лишь легкая черная ветровка поверх синей майки, но подросток не ощущал никакого холода - даже пар не шел из его рта, так как кожа парня сейчас была холоднее снега. Ходячий труп - самое подходящее определение, которое Марк смог только придумать. Он не ел ничего с самого начала дня, и при этом не был голоден. Странно, ведь обычно, по прошествии пары часов после пробуждения, юноша был очень голодный. Наверное, мама сейчас приготовила ужин и сходила с ума, ожидая своего сына. Только вот если она действительно волнуется, то почему же не звонит? Странно, обычно за все свои прогулки Марк отвечал на звонки матери раз пять за вечер, не меньше... стоп. Марк похлопал себя по карманам плотных джинсов, затем несколько раз перепроверил карманы своей ветровки. Телефона не было.

Вот это поворот! Парень выругался. Он оставил свое любимое средство связи на столе в своей комнате. Вот он влип! Нужно срочно бежать домой, и как можно скорее, пока мама (а она это сделать может, и еще как!) не вызвала полицию, заявив о похищении ее родного сыночка в такой мороз, еще и легко одетого.

Только сейчас Марк осмотрелся и понял, где находится. До этого он шел, глядя себе под ноги и совершенно не разбирая дороги, а сейчас в удивлении открыл рот. Юноша находился далеко за городом, в месте, до которого ехать от дома Марка на машине около часа. Как же он мог так далеко уйти? Сейчас ему действительно придется поторопиться.

Марк слегка улыбнулся, а затем развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал, рассекая воздух, по дороге, слабо освещенной редкими уличными фонарями.

Ноги его едва касались земли, и двигались они так быстро, что будто размазывались, сливаясь в одно темно-синее месиво. Марк не чувствовал какой-либо усталости, а тем более земли, по которой он бежал сейчас, отталкиваясь так сильно, что оставлял в заледенелом белоснежном грунте следы, которые уходили в землю сантиметра на четыре.