Преимущество жертвы

Глава третья. "Сложности".

    Марк пытался зажать на грифе аккорд. Как бы он не старался, сломанные пальцы никак не позволяли ему этого сделать. Даже самая обычная постановка пальцев теперь причиняла ему ноющую боль и казалась ужасно непривычной. Но юноша хмурился, ругался, но все же пытался исполнить на своей гитаре хоть что-то. За этим занятием он просидел уже полтора часа, но так и не добился ничего из того, что прекрасно получалось у него совсем недавно.
Когда у него в очередной раз не получилось поставить баррэ, он отложил гитару и спрятал лицо в руки, запустив пальцы в волосы и сжав ими голову. Он до боли стиснул зубы – из его груди вырывался пронзительный крик, но даже прокричавшись, ему бы навряд-ли стало легче. Физическая боль, к его сожалению, никак не могла заглушить душевную. О, как бы он был счастлив наблюдать, как издеваются над этими шестерыми идиотами. О, как бы он был счастлив, издеваясь над ними сам. Они сломали ему не пальцы. Они сломали ему жизнь и напрочь перечеркнули многие дороги, по которым Марк хотел пойти в будущем.
После того случая его неоднократно вызывали в отделение полиции, чтобы узнать, кто с Марком так поступил. Юноша рассказал участковому об этой банде, но все было тщетно – папаша одного из щенков работал в полиции на довольно высокой должности, да и доказательств того, что покалечили подростка именно эти шестеро, не было. Как и свидетелей на месте преступления.
Он просидел в таком положении еще несколько минут, но никак не мог успокоиться. Когда подросток почувствовал, что боль, обида, ярость и разочарование сейчас полностью возьмут над ним контроль, то достал новые, недавно купленные наушники (которые качеством звука не дотягивали даже до четверти качества предыдущих) и вставил штекер в гнездо телефона. Он не стал включать слишком грустные песни, но, как ни странно, все песни, что оказались на телефоне, были сейчас для него грустными – они напоминали ему те времена, когда все в его жизни было нормально.
По щекам Марка вновь покатились слезы. Он выдернул штекер и откинул телефон на кровать – от себя подальше. Наушники полетели следом. Решив хоть как-то себя, наконец, успокоить, Марк достал учебники и все остальное из портфеля и приготовился делать уроки. «Завтра не самый лучший денёк» - подумал он про себя. Действительно. Две пары биологии, пара математики и физкультуры. Последние четыре урока здорово подпортили ему настроение, а вот по поводу первых четырех он не расстраивался, ведь знал, что сидит с человеком, который сейчас был ему очень близок....
Точно! Марк совсем забыл, что взял номер у Саши. Да уж, как же про это можно забыть. Юноша посмотрел на время – половина шестого. Как долго он проторчал в своей маленькой комнатке. Спустя несколько секунд Марк уже набирал номер своей новой подруги. Они договорились встретиться у её дома через час – точнее, Марк настоял на этом, а Александра, как всегда, в силу своего характера, пыталась отговорить его, но сдалась на первой минуте разговора.
Первые полчаса Марк потратил на подготовку домашнего задания по математике. Он ненавидел этот предмет, но все равно старался получать достойные оценки, чтобы не разочаровывать своих родителей. Когда он покончил со всеми номерами и прочитал пару глав в учебнике по биологии, то пошел приводить себя в порядок. Последнее время ему часто хотелось быть ухоженным и без недостатков. Особенно, когда рядом находилась Саша.
Он надел белую рубашку, джинсы, и попытался хоть как то пригладить свои волосы, которые отросли уже настолько, что мешали его глазам принимать информацию. У него это получилось, однако Марк знал, что стоит ему выйти на уличный ветер – его стараний как не видать. За пятнадцать минут до назначенной встречи юноша вышел из своего дома и направился в сторону Сашиного. Теперь он понял, почему они никогда ранее не пересекались – он почти никогда не ходил в эту часть улицы, так как его путь ограничивался лишь школой, домом и музыкалкой. На эту же часть улицы он обращал внимания менее всего, потому что там не было ничего такого, что могло бы привлечь его внимание. Только сейчас он понял, как же ошибался.
Было непривычно здесь ходить. Он шел по убегающему вдаль тротуару, состоявшему из потускневших красных маленьких плит. Слева от Марка была асфальтированная дорога для проезда по ней машин, через которою, за высоким, почти сплошным забором, находился парк, проходя сквозь который Марк всегда коротал дорогу. Слева же в ряд выстроились однотипные дома унылого цвета. Были тут и двухэтажные, и трехэтажные, и даже пятиэтажные дома. Сам юноша жил в доме последнего типа, на четвертом этаже.
Наконец Марк подошел к невзрачному домику с медной табличкой «14» и, остановившись возле входа в подъезд, стал ждать.
Прошло уже примерно четыре минуты. Марк посмотрел на часы. Да, так и есть. Он был одет лишь в легонькую кожаную куртку, поэтому начинал немного мерзнуть.
«Хм, а я ведь был в этой куртке, когда на меня напали» - промелькнуло у подростка в голове. Нет. Нельзя позволять таким мыслям заполнять его голову. Особенно сейчас. Он не хотел показывать Александре всю ту гамму чувств и эмоций, что находились сейчас у него внутри, походя на бомбу замедленного действия.
Марка начало знобить от холода. Как бы он хотел не чувствовать холода совсем, но, к сожалению, он знал, что это невозможно. Хотя нет, есть способ – умереть. Он улыбнулся. Единственное, что держало его в этом мире, была Саша, но она, похоже, совсем про него забыла.
Как раз, когда он уже собрался набирать её номер, открылась дверь подъезда, и оттуда вышла его подруга собственной персоной.
- Привет еще раз. – Улыбнулась она, и Марк обрадовался хотя бы тому, что на этот раз она хотя бы не надела свое ужасно холодное пальто. Хоть кто-то из них двоих сегодня не будет мерзнуть.
Они неторопливо пошли в сторону дома Марка, разговаривая обо всем на свете. Когда Марк находился рядом с ней, ему было даже теплее, и это тепло ощущалось на физическом уровне.
Юноша, как истинный джентльмен, открыл Александре массивную дверь собственного подъезда, а затем вызвал лифт, нажав на потёртую кнопку четвертого этажа. Прошло около двадцати секунд, прежде чем двери лифта раздвинулись в стороны, и друзья зашли в кабину.
Еще на лестничной площадке можно было почуять едва уловимый запах запеченного теста, что исходил из дверей квартиры Марка. Сам же он надеялся, что его мама уже допекла пироги и не будет против, если в пиршестве примет участие еще один человек.
- О, у нас гости! – Воскликнула она, выглядывая из проема, где находилась кухня. – У меня тут как раз пирог подоспел, раздевайтесь скорее.
Подростки сняли верхнюю одежду и обувь, а затем подошли к проёму, из которого только что выглядывала мама Марка.
- Мам, это Александра, моя подруга. Саша, это моя мама, Марина Сергеевна.
- Ой, да что ты, Марк! Зачем так официально? Приятно познакомиться, Сашенька, можешь звать меня просто тётя Марина, я не буду против. – Они пожали друг другу руки. – Садитесь за стол, скоро, кстати, твой отец придет, - она задержала взгляд на своём сыне, - он, похоже, нашел способ усмирить тех хулиганов, которые с тобой так поступили. И поделом.
- Каких хулиганов? – Подала голос Саша.
О, нет. Только не это. Только бы она не узнала о том, что случилось почти месяц назад. Марк вообще не хотел, чтобы об этом узнали все, а особенно он боялся, что об этом узнает Саша. Вдруг она посчитает его трусом или слабаком, который не в состоянии дать отпор? Боясь, что мама сейчас все выложит его подруге, он сказал:
- Никакие. Просто кто-то испортил мне мою куртку. – Он многозначительно посмотрел на мать. Она понимающе посмотрела в ответ и едва уловимо кивнула.
После этого Саша либо не обратила внимания и успокоилась, либо лишь сделала вид. Марк так этого и не понял. Его мама достала из духовки огромный пирог с фруктами и, выложив его на тарелку, поставила на стол. Затем раздала всем столовые приборы и небольшие блюдца.
Звонок в дверь.
- О, это, наверное, Эдуард вернулся.
Марина Сергеевна побежала открывать дверь, а Марк, воспользовавшись случаем, разрезал пирог на небольшие куски.
После этого к всеобщей трапезе присоединился и муж Марины Сергеевны. За столом стояло неловкое молчание, которое изредка нарушалось звяканьем посуды и вопросами о Саше, которые чаще задавал папа Марка, нежели его мать. Самого юношу это не очень устраивало, поэтому он искренне обрадовался, когда Александра торопливо доела свой кусок пирога – свой кусок Марк съел гораздо быстрее и ждал только ее.
- Спасибо, мам, было очень вкусно. Мы пойдем в мою комнату. – Он схватил Сашу за руку, не давая ей возразить, и увлек за собой.
- Спасибо! Было очень вкусно! – Лишь успела сказать она.
Комната Марка была довольно маленькой, но уютной. Сразу у входа, справа, расположился диван, один край которого был завален одеждой, а в центре лежала электрогитара серого оттенка, которую Марк положил сюда еще пару часов назад. Слева стоял большой профессиональный комбоусилитель, а недалеко от него - стойка для гитар, на которую небрежно был накинут инструментальный кабель. В самой же стойке сейчас одиноко покоилась черная акустическая гитара. Окно в этой комнате располагалось в стене напротив двери, а из него открывался вид почти на весь город, включая парк. Прямо под окном, перпендикулярно ему, располагалась небольшая, но так же удобная кровать, а справа от нее – компьютерный стол с компьютером и большое черное кресло.
Александра стояла у порога и рассматривала комнату. Взгляд ее упал на гитару.
- Ты играешь? Ты не говорил, что ты гитарист.
Марк, не подумав, ляпнул первое, что пришло ему в голову:
- А... м-м-м... это не моя, это друга.
- И что же она делает у тебя в комнате? А вторая гитара – тоже друга? – Саша приподняла одну бровь и, ухмыляясь, посмотрела на юношу, который под её взглядом как-то сжался. – Не неси чепуху. Я уверена, ты умеешь играть.
- Нет, не умею, - огрызнулся Марк, - завязал с этим.
Марк сел на диван, переложив электрогитару на пол.
Саша удивленно посмотрела на него и села рядом с ним. Затем приобняла его и осторожно погладила по голове.
Марка же от этого пробрала дрожь, и он резко успокоился и стал более мягок. Да что за волшебное действие она на него оказывает?!
- Рассказывай, что у тебя случилось. – Сказала Александра, все так же аккуратно продолжая гладить его по голове.
Марк не мог адекватно реагировать на ее действия – от каждого ее прикосновения мысли в его голове путались, постепенно улетучиваясь совсем. Он вдруг резко захотел высказаться ей. Рассказать все то, что накопилось в его душе за последний месяц. Хотелось обнять её крепко-крепко, никуда не отпускать. Но он и сам понимал, что она никуда от него не уйдет. Он повернул к ней своё лицо, посмотрел прямо в глаза, в которых хотел сейчас утонуть, чтобы ничего не чувствовать, и сказал:
- Ты действительно хочешь это узнать?
- Да. Поверь, нам обоим станет от этого легче.
И он поверил. С большим усилием Марк встал с дивана, подошел к столу, и вынул из нижнего ящика плотный просвечиваемый лист. Сам он не стал на него смотреть, чтобы не сделать себе еще больнее. Он со спокойным лицом подошел к Александре и передал ей в руки рентгеновский снимок кисти левой руки с переломанными пальцами.
Сначала на ее лице отобразилось любопытство, затем растерянность. А когда до нее, спустя две секунды, наконец, дошло – ее лицо побледнело и на нем отобразился нескрываемый ужас, смешанный с отвращением. Она шокировано посмотрела на Марка:
- Неужели нельзя ничего сделать?..
- Нет.
По ее щеке покатилась кристально чистая слеза, а спустя секунду Саша вскочила с дивана и крепко обняла своего друга. Неизвестно, сколько времени они простояли в объятиях, но было понятно – никто не сможет понять друг друга так же сильно, как эти двое понимали друг друга.