Антуриум

Маргаритка

Келли открыла глаза, что тут же отдалось сильной болью в голове. И ей пришлось зажмуриться обратно. Она приложила к лицу ладони, потерев глаза и поняв, что ее руки связаны за запястья. Крик, такой громкий и пронзительный разносился неподалеку, заставляя голову болеть еще сильнее. Ей хотелось, чтобы он прекратился. Чтобы кричащий заткнулся и дал ей хотя бы минуту спокойно прийти в себя. Но крик не стихал. К ней не сразу пришло осознание, где она находится и в каком положении. Но когда оно наконец появилось в ее разуме, Келли попыталась как можно скорее выяснить обстановку. Девушка снова открыла глаза. Изображение было размытым и плыло, но даже так увиденного хватило понять, что ее положение было крайне хреновым. Она попыталась приподняться. От чего голова закружилась еще сильнее, а к глотке подступила тошнота. Пленница опустилась обратно и постаралась проморгаться, чтобы для начала вернуть зрение в норму.

Она была на съемочной площадке, хоть и не принимала участие в самих съемках. Келли лежала возле стены на грязном матрасе за пределами съемочной зоны. Ей понадобилось не меньше минуты, чтобы суметь рассмотреть происходящее. А когда у нее это получилось, то пленница глухо проревела, закусив губу и стараясь не привлекать к себе внимание. Эмоции накрыли ее как лавина. Сильные, нестерпимые и нездоровые эмоции.

У другой стены на веревках за руки была подвешена ее подруга. Мира кричала, жалобно прося о пощаде. Ее опухшие глаза, залитый кровью пол в других местах студии, отекшие, судя по всему, сломанные ноги, давали понять, что Келли пришла в себя далеко не в начале съемок. Рядом с Мирой стоял человек в черной маске. Он водил по ее телу армейским ножом, оставляя серьезные порезы. Глубоко прорезая светлую тонкую кожу. Келли безошибочно узнала в нем Айзека: по осанке, по движениям, по фигуре. И ей захотелось взвыть. Вовсе не от того, что ей было жаль подругу. А от того, что поймала себя на мысли — она хочет оказаться на ее месте. Не чтобы ощутить причиняемую ей боль, а чтобы ощутить близость с этим двинутым садистом. А когда мучитель расстегнулся и рывком вогнал в азиатку свой член, вдалбливая ее спиной в обшарпанную стену, Келли тихо заскулила. Она не могла понять, что за чертовщина с ней происходит. Всплеск дикой ревности захватил ее сознание. Ей захотелось вскочить, снова кинуться на босса, только чтобы он отстал от Миры и обратил внимание на нее. Пусть даже так, нанося ей новые раны и причиняя невыносимую боль. Ей хотелось ощутить это на себе. Но у нее не получалось даже просто сесть.