– Наверное, мне пора домой.
Я открыла рот и тут же его закрыла. Что я должна была сделать? Попросить его остаться? Предложить переночевать на диване? Оригинально. Я сомневалась в том, что ему интересны вечеринки из категории «детям до тринадцати».
– Будь осторожен в дороге, – наконец произнесла я.
Он поднялся, а я уставилась на опустевший диван.
– Буду.
А потом он наклонился, словно повинуясь порыву, мне неведомому, и прижался губами к моему лбу.
– Спокойной ночи, Валери.
Я закрыла глаза, сжимая кулаки.
– Спокойной ночи, Саша.
Он дошел до двери быстрее, чем я спрыгнула с дивана.
– Саша?
Он остановился.
– Да?
Набрав в грудь воздуха, я заставила себя произнести правильные слова.
– Я замечательно провела этот вечер.
Саша задержал на мне взгляд, а потом улыбнулся. Ямочка появилась на его левой щеке, и мои губы тоже растянулись в улыбке.
– Я знаю.
Отшвырнув учебник истории на край кровати, я плюхнулась на спину и закрыла глаза ладонями. Был только четверг, а мне уже хотелось выть от отчаяния.
Пожалуй, следовало заняться уборкой.
Я широко зевнула.
На тумбочке защебетал мой сотовый, и я перекатилась на бок, хватая трубку. Было страшновато смотреть на экран, поэтому я подглядела одним глазком. Как будто мне стало бы легче, если бы звонил какой-нибудь знакомый чувак.
Но мои опасения были напрасны.
Присев на кровати, я прочла эсэмэску от Саши. Всего два слова – и на моем лице уже играла идиотская улыбка.
«Скучаешь по мне?»
Я ответила: «Нет».
Его реакция была почти мгновенной.
«Если бы ты была Пиноккио, твой нос уже перерос бы границы штата».
Скрестив ноги, я прислонилась к спинке кровати: «Пиноккио? Твоя начитанность впечатляет».
«Ха. Ты меня ранила. Глубоко».
«Кажется, ты хвастал, что чувства тебе неведомы?»
