С тяжелым чувством я спустилась вниз и вышла на улицу. Тут и там в окнах сверкали разноцветные гирлянды огней. Искрились наряженные елки. Я не стала украшать свою квартиру. Не видела в этом смысла, хотя заказала себе подарок на Рождество.
Новую «сумку-почтальонку» из винтажной кожи. Новая сумка для нового семестра.
Я не знала, куда иду, но вскоре оказалась на краю небольшого поля, простиравшегося за жилым кварталом. Пушистые белые хлопья уже посыпали землю, но снегопад продолжался.
Засунув руки в карманы куртки, я запрокинула голову и закрыла глаза. Снежинки, холодные и влажные, падали на мои щеки и губы. Так я стояла довольно долго, и, если бы кто-то выглянул из окна, решил бы, что я чокнутая, но мне было плеватье .Саша не давал о себе знать с того самого дня, когда встретил меня с покупками.
Я ничего не ждала, но каждый раз, когда проверяла в телефоне входящие звонки и сообщения и не находила ни одного от Саши, в груди как будто затягивался узел. И кто бы не назвал это извращением? Сама сказала ему, что не хочу с ним разговаривать, и он замолчал. Ведь я этого хотела, или…
Снежинки на моих щеках становились солоноватыми, и я горько вздохнула. Открыв глаза, я еще полюбовалась этим чудом природы, а потом пошла обратно.
У порога своей квартиры я обернулась на дверь Саши и прошептала:
– Счастливого Рождества.
Я гордилась собой, когда мне удалось найти место для парковки. Не сказать, чтобы я была асом за рулем в большом городе, но детство, проведенное в окрестностях Хьюстона, подготовило меня к безумию городского трафика.
Музеи были забиты преимущественно семьями с детьми, и мне показалось странным такое столпотворение в первый же день после новогоднего праздника. В Смитсоновском институте меня больше всего занимала тема вечной жизни Древнего Египта. Поистине удивительно было видеть артефакты тысячелетней давности.
И мумия тоже была чертовски хороша.
Исторический червь, сидевший во мне, ликовал, пока я бродила по просторным залам, хотя и в одиночестве. Сколько бы я ни одергивала себя, мысли все равно возвращались к Саше, и я вспоминала, как он обрадовался идее поехать со мной. Правда, это прозвучало еще до того, как он поцеловал меня, поэтому не исключено, что в тот момент он был готов согласиться на что угодно.
