NO SCRUBS

5 - but a scrub is checkin' me and his game is kinda weak

суббота, 18:33

Леон весь вечер зыркает на меня. Другого слова и не найти его действиям.
Он приехал сегодня утром и уедет в понедельник утром. Мы вполне привыкли не видеться друг с другом долгое время, но редко вот так сидели вечером дома перед телевизором. Ранее я приготовила картофельную запеканку и сварила легкий рыбный суп, поэтому Леон полностью сытый и довольный отдыхает на диване.
— Ты сегодня никуда не собираешься?
Вот же ищейка.
Крис написал мне полтора часа назад, что ждёт меня у себя дома, как и договаривались. Мне нужен был повод, чтобы не ехать к нему, и Леон им стал. А сейчас он, наоборот, выгоняет меня, потому что точно пронюхал про какие-то планы.
— А что? — спрашиваю я.
— Ко мне сегодня придут друзья. Ты их не особо любишь.
Вздыхаю. Это правда. Особенно не люблю рыжеволосую американку Роуз. Слишком заносчивая. Её общество, кажется, вынести тяжелее, чем общество Шистада, поэтому уже через десять минут я помахала Леону рукой и вышла из дома.
Я собираюсь провести вечер с Крисом Шистадом. Что ещё вообще может произойти? Изнасилует? Убьет? Вряд ли. Нечего бояться.
— Совершенно нечего бояться, — шепчу себе под нос, подходя к входной двери дома Криса. — Нечего. Все будет нормально. Он ведь не маньяк. Я смогу достойно ответить на его приставания. А это максимум, на что он способен. Так ведь?
Я не успеваю постучать или позвонить в звонок. Он ждал. Открывает дверь, как только я заношу руку, чтобы нажать на звонок. Улыбается такой ослепительной улыбкой, будто я — единственная, кого он хочет видеть до конца своей жизни.
И это не так.
— Привет, солнышко, — здоровается Крис. — Проходи, пожалуйста.
— Какой ты ласковый, — оцениваю я с ехидством, но продолжаю сомневаться в своем выборе.
Я захожу внутрь, Крис закрывает за мной дверь и помогает снять куртку. Разуваюсь, пока он определяет ее в шкаф в прихожей и, наконец, оглядываюсь по сторонам.
— Я всегда ласков с девушкой, которая хочет накормить меня бульоном, когда я болею.
Мы с Леоном далеки от бедности, но наш дом совершенно точно скромнее дома Шистадов. На прошлой вечеринке я даже не обратила внимание на комнаты и стены. Прихожая, скорее, является холлом. Потрясающая современная отделка стен и дизайн серого мрамора. Мебель выглядит так, словно ее только что доставили из магазина. Почти нетронутая, что совсем странно, ведь Крис часто устраивает здесь вечеринки.
— Совсем не выглядишь больным, — замечаю я.
Крис выглядит совершенно здоровым. За исключением ссадин на лице. Мы проходим на кухню и садимся за обеденный стол. Он пододвигает ко мне кружку чая с лимоном внутри, и я не могу сдержать улыбки. Крис дома так отличается от Криса в школе. Слишком гостеприимный.
— Потому что я крутой.
— Я бы поспорила с этим, — пожимаю я плечами, делая глоток чая из кружки. Рассматриваю, что кружка разрисована разными красками на черном фоне. — Вот эта кружка крутая, а ты... знаешь, так себе. На двоечку. По шкале из ста баллов.
— Вот значит как? — он делает удивленно-злое выражение лица, приподняв брови, но не выдерживает серьезности момента и начинает смеяться. Я смеюсь в ответ. — На двоечку? Из ста? Кэсси, Кэсси, Кэсси. Покажешь, что ты умеешь?
— Ты все еще надеешься на бульон?
— Конечно. Я даже всё приготовил. Мы сегодня будем варить куриный суп.
Крис становится в пол оборота ко мне и показывает на приготовленные продукты на кухонной тумбе. Действительно, подготовился.
— Хорошо.
— Я почищу картошку.
Я с задранным подбородком «до потолка» и взглядом, вроде «учись, мальчик, пока я жива» снимаю свой кардиган, оставшись в обтягивающей футболке, и берусь за первый попавшийся продукт и заботливо приготовленный нож. Разделочная доска тоже готова и ждала только меня. Крис усмехается и качает головой. Мы начинаем готовить суп. Шистад, как и сказал, берется за чистку пары картофелин и моркови. Я чищу лук и после чистки начинаю его шинковать.
— С луком справилась, — с оценивающим видом Крис подходит ко мне и важно кивает.
— Ты с картошкой не очень, — отвечаю я, показывая ему кивком головы на почищенные картофелины. Я специально отметила их, когда он взялся за чистку. Были большие и овальные. Стали маленькими и с острыми углами. — С такой твоей чисткой нам нужно еще, как минимум, две картофелины.
— Подловила, — поджимает губы Крис. — Я просто тебе поддаюсь.
— Да, Крис, конечно. Убеждай себя в этом.
— Мне больше нравится, когда ты зовешь меня по фамилии.
Появляется какая-то уютная атмосфера. Будто мы всегда вот так сидим на кухне Шистада и готовим куриный суп, попутно споря о том, кто все-таки круче, — Шистад или разрисованная кружка. Хочется спросить его о ссадинах и о родителях. Хочется узнать, чем он занимается в свободное время. Я имею в виду, в то время, когда он не разбивает девичьи сердца и не является главным чуваком на вечеринке. Но я не спрашиваю, потому что что-то мне подсказывает, что вся созданная нами уютная атмосфера испарится незамедлительно. А почувствовать себя кем-то, кто заставляет его улыбаться и умиляться гораздо важнее.
Через час с хвостиком мы садимся за обеденный стол, чтобы попробовать приготовленный суп. Крис пробует первым и морщится. Я пробую за ним и понимаю, к чему такое лицо.
— Ты пересолил, — восклицаю я с победной улыбкой. — Я так и знала, что нельзя доверять тебе солить суп.
— Ты его солила, — начинает возмущаться Шистад.
— Нет, — уверенно отвечаю я. — Мы ещё спорили, кто из нас посолит наше творение. В споре выиграл ты и смотри, что из этого получилось.
— М-да, — протягивает тот со вздохом. — Повар из меня никудышный.
— Это можно исправить, — отзываюсь я. — Давай тарелку.
Через пятнадцать минут мы снова торжественно сели за стол и одновременно съели ложку супа. Крис поднимает на меня удивленный взгляд и спрашивает:
— Как ты это сделала?
— Вода, — я пожимаю плечами. — Я добавила воды и оставила его кипятиться еще несколько минут.
— Ладно, признаю. Ты выиграла. Ты крутая. Хорошо.
— Не сильно больно? — спрашиваю я. Крис посылает мне вопросительный взгляд в ответ. — Я задела твое самолюбие и хочу узнать, насколько тебе больно.
— Ты — стерва, — качает он головой со смехом.
— Кого-то мне напоминаешь сейчас, — говорю я, вспоминая Каса, когда мы также сидели за поглощением еды на моей кухне.
— Не может быть, — с серьезным видом Шистад отрицательно качает головой. — Я единственный в своем роде.
— Смотри-ка, — восклицаю я. — С самолюбием всё в порядке. Я рада.
— Какая ты классная, — говорит он с широкой улыбкой, глядя мне прямо в глаза. Теряюсь и не нахожу, что ответить ему. Игра в «острые фразы в соперника» моментально прекратилась. — Серьезно.
Нельзя молчать вечно. Он поймет, что меня это задело.
— Я знаю, — отвечаю. — Я ведь смотрю на себя в зеркало.
— Да, — кивает он. — С внешностью у тебя тоже порядок.
Я прерываю зрительный контакт, опустив взгляд в свою тарелку. Пусть прекратит. Господи, ему нужно сейчас же это прекратить. Начинаю смущаться и теряться. Что ему ответить?
— Но не в моем вкусе, — добавляет Крис, внимательно наблюдая за моей реакцией. Ощущение, будто я прохожу какой-то тест, известный только Шистаду.
— Спасибо, — улыбаюсь я. — «Не в твоем вкусе» — это как раз то, что нужно, Шистад.
Я нарочно это сделала. Нарочно назвала его фамилию вместо имени, вызвав у него незамедлительную улыбку. Он задирает голову, смотря на меня сверху вниз с кривоватой улыбкой. Будто наслаждается.
— Мы ведь друзья, — добавляю я.
— Блять, — смеется тот. — Какая же ты классная.
Мы поели суп, и я стала собираться домой. Крис всем своим видом намекает, что хочет, чтобы я осталась, но это все происходит как-то в шутку. Все равно я ничего, исходящее из его рта, стараюсь не воспринимать близко к сердцу и уже через час нахожусь в своей комнате, анализируя сегодняшний вечер.
Вроде как, было неплохо. Словесные перепалки в стиле «кто круче» не считается. Мне в душу засела эта приятная уютная атмосфера приготовления супа вместе с Крисом. Это было так по домашнему, но я знаю на сто процентов точно — доверять Крису Шистаду нельзя. И знаю, что в глубине души все, чего мне на самом деле хочется — доверять ему.