Ричард Блэкмор "Лорна Дун"

Глава 4 Матушка посещает Долину Дунов

Дуны из Беджворти убили моего отца в субботу вечером, когда он возвращался домой с рынка в Порлоке [Порлок - городок на севере графства Сомерсет] . Он был не один: рядом с ним скакали еще шесть фермеров. Это были рослые, сильные мужчины, и никто из них не был пьян, все, как говорится, в здравом уме и твердой памяти. Внезапно у них на пути встал незнакомый всадник. Он был высок, могуч и вооружен до зубов, и фермеры сразу поняли, что перед ними - один из Дунов. Трясясь от страха, все шестеро безропотно отдали ему свои кошельки.

Один только мой отец, подняв над головой тяжелую дубину, бросился на разбойника. Тот ловко увернулся и, пришпорив коня, сделал вид, что отступает. Отец рванулся вдогонку, но разбойник издал вдруг пронзительный свист, и не успел отец остановить коня, как вдруг, словно из-под земли, выросла - верховые и спешенные - целая дюжина Дунов. Но отца это не обескуражило. Он был так силен и дрался так яростно, что перевес в стычке был даже какое-то время на его стороне. Четверо злодеев, бездыханные, уже валялись на земле, остальные, повернув коней, бросились наутек, и тогда тот, что стоял в отдалении, где отцовская дубина не могла его достать, прицелился из пистолета и выстрелил. А дальше... Язык не поворачивается про это рассказывать.

Когда Смайлер прискакал домой, вся спина его была залита кровью. Отца нашли на следующее утро: он лежал мертвый на вересковой пустоши. Так моя матушка стала вдовой, а дети ее - сиротами. Нас у нее было трое, но она не могла рассчитывать на нас, потому что мы были еще слишком малы и сами нуждались в ее заботах.

Я, Джон Ридд, был самым старшим, и я сразу понял, что главная ответственность за будущее нашей семьи ляжет на мои плечи. Сестричка Анни была на два года младше меня, и еще у нас была маленькая Лиззи.

И вот теперь, когда я вернулся домой и узнал о тяжкой потере, - кажется, еще ни один мальчик на свете не любил своего отца так, как я любил своего,- матушка моя совершила нечто такое, что во всей округе ее сочли просто сумасшедшей. В понедельник утром, - отец лежал еще непохороненный, - не сказав никому ни слова, она отправилась пешком к тому месту, которое у нас называли Воротами Дунов.

Не было там, сказать по правде, никаких ворот, а был узкий проход между скал и тьма там стояла непроглядная. Часовой не выстрелил в матушку; ей только завязали глаза, и кто-то, взяв ее за руку, повел вперед, а другой последовал за ними, подгоняя ее сзади дулом тяжелого мушкета. Дорога была долгой и каменистой, - это все, что запомнила тогда матушка. Потом с нее сняли повязку, и, оглядевшись вокруг, она не поверила собственным глазам.