Фиалки по средам| Андре Моруа

Ариадна, сестра...

I. Тереза - Жерому

Эврё, 7 октября 1932 года

Я прочитала твою книгу... Да, ее прочитали все, и я в том числе... Не волнуйся: она мне понравилась...Мне кажется, будь я на твоем месте, меня преследовала бы мысль: «А как Тереза, считает ли книгу справедливой? Страдала ли, читая ее?» Но тебе-то, конечно, такие вопросы в голову не приходят. Ты ведь убежден, что проявил не только беспристрастие, но даже великодушие... Вот в каком тоне ты говоришь о нашем браке:

«Пламенно мечтая о женщине, созданной моим воображением, не только возлюбленной, но и помощнице в работе, я не разглядел в Терезе реальную женщину. Но в первые же дни совместной жизни я обнаружил в ней черты, которые можно было предвидеть заранее и которые, однако, поставили меня в тупик. Я был человек из народа и в то же время натура артистическая. Тереза выросла в богатой буржуазной семье. Ей были свойственны все добродетели и пороки ее класса. У меня была верная, скромная, по-своему неглупая жена. Но, увы! трудно вообразить существо, которое менее годилось бы в подруги человеку, чье призвание - борьба и апостольство духа...»

Ты в этом уверен, Жером? Ты уверен, что приобщил меня к «апостольству духа», когда, уступив твоим мольбам, я согласилась вопреки советам моих родителей выйти за тебя замуж? А ведь сознайся, Жером, я отважилась тогда на смелый поступок. Ты был в те годы
безвестным писателем. Твои политические идеи отпугивали и возмущали меня. Я покинула
богатый дом, дружную семью, чтобы начать нелегкую совместную жизнь с тобой. Разве я роптала, когда годом позже ты объявил мне, что в Париже не можешь работать, и увез меня
в глухую провинцию, в край суровый и мрачный, где в целом доме жила лишь маленькая
забитая служанка - единственное существо, которое в ту пору моей жизни казалось мне еще
более обездоленным, чем я? Я все терпела, на все соглашалась. Я даже долгое время делала
вид, будто счастлива.

Но разве женщина может быть счастлива с тобой, Жером? Иной раз я смеюсь, горько смеюсь, когда газеты твердят о твоей силе, нравственной стойкости. Ты - сильный?.. Право, Жером, я никогда не встречала человека слабодушнее тебя. Ни разу. Нигде. Я пишу это без всякой ненависти. Пора обид миновала, и с тех пор, как мы не видимся, я вновь обрела спокойствие. Но тебе полезно это узнать. Твоя всегдашняя мнительность, неврастеническая
боязнь людей, исступленная жажда похвал, наивный страх перед болезнью, смертью - да
разве это признак силы, хотя плоды этого смятения - твои романы - и вводят в заблуждение
твоих учеников?