Не Сахарные

6

Наён сидела на бордюре, огораживающем парковку, и смотрела себе под ноги, сложив руки в карманы своего пальто. Сейчас больше всего ей хотелось оказаться в тёплом помещении или лечь спать, чтобы хотя бы чуть-чуть забыться. Она посмотрела на экран своего телефона, на котором еле видно её лицо, и попыталась стереть с глаз размазанную тушь, но, кажется, ничего не выходило, руки предательски дрожали, и Ким не понимала от холода это или оттого, что буквально двадцать минут назад её попытались изнасиловать. Шатенка бы закурила, да вот, зажигалки нет да и сигарет тоже, а так хотелось заполнить эту тупую гниющую пустоту внутри. Как будто кто-то взял и разбил её душу на мелкие кусочки, и собрать их даже она не в силах. В голове всё ещё сехуновское: «Где ты? Я сейчас приеду» и школьница, чёрт побери, в первый раз ему так благодарна. Она ждала его уже больше десяти минут, а такое чувство как будто вечность. Она, честно, даже не представляла, что будет говорить своей матери, и как та будет разочарована. Даже мысль об этом уже сводила с ума. Наён услышала звук быстро подъезжающей к ней машины и замерла. Глаза ослепили светящие фары, из-за чего она встала, осознавая, что за ней приехал Сехун. Тот заглушил мотор и, сильным хлопком закрыв дверь машины, быстро подбежал к шатенке.
— Он тронул тебя? — обхватив её за плечи, громко спросил он. Парень был очень зол, с силой сжимал тонкие руки девушки, из-за чего она вмиг почувствовала боль, не физическую, а ту, от которой сердце невольно сжалось. Ей даже силы кивнуть на это нет, ей, чёрт побери, даже парню стыдно признаться. — Отвечай, тронул?! Сехуну и самому не трудно было догадаться, просто ему надо слышать это лично от девушки. К глазам подобралась влага, и школьница от стыда опустила голову, тихонько кивая.
— Чёртов ублюдок! — Сехун отпустил её и отошёл на пару шагов, поднимая голову вверх, закрывая глаза, чтобы успокоиться. Наён почувствовала, как слёзы покатились по щекам, и вытерла их ладонями. Она ещё никогда перед ним не плакала. Всегда, когда он доводил её, Ким до последнего держалась, а когда тот уходил довольным её поражению, ревела как маленький ребёнок, которого обидели. Он стоял так ещё минуту, думая, что делать, но потом снова подошёл и обхватил двумя руками её лицо, поднимая вверх её голову, чтобы Наён смогла посмотреть тому в глаза. — Я сделаю всё, чтобы этот ублюдок получил своё, поняла? — всматриваясь в её заплаканные глаза, произнес Сехун, и школьница подумала, что тот сейчас смотрит на неё как-то по-другому. От этого, по правде, мурашки по коже, и она в полнейшей растерянности, ведь он никогда ещё так серьёзно не говорил и не смотрел на неё так… Его неожиданная забота как будто горло сжало, она даже не могла понять, приятно это или нет.
— Оставь это, — тихо прошептала девушка и убрала его руки со своего лица, шмыгнула носом и вытерла последние скатившиеся слёзы ладонями.
— Сбрендила? — изумлённо проговорил тот.
— Хочешь оставить всё так?
— А что ты предлагаешь сделать? — задала вопрос Наён, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше. Она просто осознала последствия, осознала, как мама будет разочарована и как будет винить себя за то, что согласилась на встречу с ним, и как весь Сеул потом об этом знать будет, если Сехун решит предпринять меры.
— Я не хочу, чтобы мама узнала, просто давай забудем об этом? У него всё-таки ничего сделать не получилось. Она тяжело вдохнула, вспоминая случай в машине, и закусила губу, чувствуя рану на нижней губе, которая ещё недавно кровоточила. Сехун со злобой сжал свои зубы, стараясь успокоиться, и оглянул шатенку с ног до головы, наткнувшись на маленькие красные засосы на шее. Блондин схватил девушку за подбородок и приподнял голову, чтобы хорошенько рассмотреть красные отметины на белой коже, и злился ещё больше. А Наён правда не понимала, почему он вёл себя так, почему не смеялся над ней? Почему не ухмылялся и не злорадствовал, разве он не ненавидел её? Разве не рад, что с ней случилось такое?
— Садись в машину, мы должны поехать домой, — Сехун убрал свою руку и кивнул на транспорт, а Ким лишь взволнованно отошла от него, потянула ручку двери и села, чувствуя, что в машине намного теплее, чем на улице. Сехун сделал точно так же: сел на водительское сидение, завёл мотор, повернул руль и выехал с парковки прямо на оживлённую трассу.  
— Что мне сказать маме? — сипло спросила шатенка через время. Ведь Сехун старше, Сехун умнее, и он единственный человек, у которого она могла спросить совета. Сейчас они не похожи на людей, которые ненавидели друг друга, и Ким воспользуется этим случаем хотя бы один раз, попросит его, чтобы он сам разобрался в этом, что бы она ни думала, и ни о чём бы ни переживала. А завтра всё будет, как прежде.
— Скажешь, что переволновалась и попросила меня забрать тебя, — уже спокойно ответил блондин, не отрывая взгляда от дороги.
— А Хёнсын? — А он вежливо попрощался с тобой и поехал домой. Твоя мама вряд ли будет звонить господину Ли и расспрашивать, а у этого выродка вряд ли наберётся смелости рассказать всё своему отцу, — проговорил тот с нотками явного раздражения. Школьница облегчённо выдохнула и наконец-то успокоилась. Пульсирующая боль уже не так сильно отдавала в голову, поэтому она открыла бардачок и достала оттуда небольшое зеркало, чтобы посмотреть на себя, и ужаснулась. Тушь растеклась по всему лицу, глаза красные, и губная помада на губах смазанная. Она попыталась стереть всё пальцами, но сделала только хуже.
— Там влажные салфетки есть, — заметил Сехун и кивнул на тот же бардачок. Девушка снова открыла его и нашла салфетки, достала оттуда одну и стёрла всё с лица, тяжело вздыхая. Она сильно устала, тело жутко ломило, а завтра еще рано вставать в школу. Уже подъезжая к дому, Ким, окончательно успокоившись и приведя себя в порядок, ждала предстоящий разговор с матерью. Да, от этого немного дрожали коленки, но шатенке не в первой врать, а если женщина и заметит что-то странное, то всё можно списать на переутомление.
— Просто веди себя как всегда, — тихо произнес блондин, отстёгивая ремень безопасности, и школьница отстранённо кивнула.
— И прикрой эти засосы своим пальто. Наён дотронулась пальцами до своей шеи и, как сказал Сехун, попыталась прикрыть их своим кашемировым пальто.
— Видно? — повернулась она к нему, дожидаясь ответа.
— Если будешь поднимать голову, то да, а так всё нормально. Наён коротко кивнула и хотела было нажать на кнопку, чтобы дверь открылась, ладонь парня легла на её плечо, заставив остановиться и взглянуть в его сторону.
— Он больше не будет тебя трогать, — уверенно произнес О, смотря прямо ей в глаза. Наён в первый раз, если честно, почувствовала себя так защищённо, и эта реакция ужасно пугала её. Уж что, но чувствовать себя защищённой рядом с Сехуном казалось каким-то бредом, разве не ей нужно защищаться от него? — Спасибо… — еле выдохнула шатенка, надеясь, что завтра будет всё как прежде, не желая вообще думать о странных мыслях, которые всю дорогу не покидали её голову. На нижнем этаже всё еще горел свет, а значит, мама всё ещё ждала приезда дочери. Подойдя к двери, Сехун кивнул Наён, чтобы та ни о чём не волновалась, и, повернув ручку двери, открыл её, заходя внутрь.
— Наён, — в коридор вышла женщина, удивлённо приподняв бровь, когда увидела рядом с девушкой парня.
— Сехун? Я думала, что ты уже давно дома.
— Я привёз её, — протянул блондин, из-за чего глаза матери вмиг изумлённо приоткрылись, и она быстро подошла к Наён ближе, обхватывая ту руками. — Что-то случилось? Тебе стало плохо? — обеспокоенно спросила она.
— Я просто переволновалась, ну знаешь, это первое свидание и всё-такое, — мягко улыбнулась девушка, отстраняясь от матери. — Сейчас, правда, всё в порядке. Хёнсын действительно очень хороший парень. Краем глаза девушка увидела, как О фыркнул и, сняв с себя обувь, направился на кухню. — Ты должна сходить к доктору! — воскликнула женщина, и школьница в который раз убедилась, что маме действительно не нужно ничего говорить о случившемся, ведь если она так реагирует на плохое состояние Ким, то что будет, если она расскажет ей правду?
 — Всё правда в порядке, — старательно попыталась убедить свою мать она, но, увидев сердитый взгляд женщины, тут же замолкла и, поджав губы, кивнула.
— Хорошо, поговорим об этом завтра? Я очень устала. Наён чуть приобняв маму, отстранилась, а затем сняла с себя жутко давящие туфли и с наслаждением опустилась ногами на деревянный линолеум, направляясь к лестнице и тут же останавливаясь, чтобы посмотреть на Сехуна, который всё ещё сидел на кухне и готов был в любую минуту прийти шатенке на помощь, чтобы разобраться с матерью. Девушка еще раз благодарно кивнула ему и направилась на второй этаж к себе в комнату, надеясь побыстрее оказаться в своей постели.