Time-Turner

4

   С приездом Гарри ничего не изменилось. А ведь Гермиона так надеялась, что, когда он будет рядом с ней и Роном, все станет как обычно — непредсказуемые приключения и никакой скуки. Верила, что, когда они будут вместе, она перестанет унывать.

Но когда появился Гарри в доме все стало только хуже. Хоть Гермиона и Рон тепло его встретили, он этого не оценил и начал высказывать свое недовольство.

Девушка не понимала, когда он стал таким грубым, а он все повторял и повторял, что все, что он сделал легендарного — только его заслуга. Но как же ее с Роном поддержка? Ей было обидно, что он принимает их помощь как должное. Конечно, парень был обижен и не думал, о чем говорит, но вдруг его слова — это то, что он уже давно хотел сказать?

К тому же теперь, когда Гарри с ними, когда все собираются поесть, шумно не из-за разговоров, а из-за ссор. Потому что все слишком переживают за Поттера и не могут понять, как лучше им это делать.

Гермиону это бесит, потому что на остальных взрослым наплевать, ведь Гарри — спаситель мира, избранный, хотя она не понимала почему, ведь он выжил не потому что особенный, а потому что его мама была гениальной волшебницей. Но вся слава досталась ему.

Да, девушке стыдно за такие мысли, ведь Поттер ее лучший друг, но иногда его действия бесят. Но об этом она, конечно же, ничего и никому не скажет.

Еще ей было неловко из-за того, что Молли ее немного раздражала, потому что та заставляла работать. Женщину можно было понять — она хотела сделать так, чтобы дома было хоть немного безопасно и чисто, ведь в любой момент ты можешь зайти не туда, и на тебя нападут неизвестные существа.

А может Гермиона хотела, чтобы на нее напали? Хоть какое-то разнообразие серых будней.

Неужели этот кошмар будет продолжаться вечно?

К счастью, после дисциплинарного слушания по делу Поттера в доме Сириуса стало спокойнее, но Гермиона все еще не могла избавиться от тоски и отчаяния. Джинни и Молли, конечно же, давно уже замечали, что с девушкой что-то не так: она мрачнее и грустнее, чем обычно, но их попытки поддержать Грейнджер не были успешными, потому что та ясно давала им понять, что не нуждается в этом, и пыталась убедить их, что с ней все в порядке.

Гарри все время ныл о том, что Дамблдор его игнорирует и появляется в доме только тогда, когда тот спит. Он был возмущен тем, что директор его избегает и не понимал, почему тот это делает. Но Гермиона понимала Дамблдора — Поттер бывает слишком надоедливым, и иногда ей тоже хотелось бы избегать его, впрочем как и всех остальных в этом доме.

Иногда, когда девушке казалось, будто она задыхается, она так хотела одна погулять по ночному Лондону, но знала, что ее никто не отпустит. Так что ей приходилось довольствоваться пыльным чердаком, когда Кикимер пропадал где-то ночью. Она узнавала это по разговорам домового эльфа с портретом Вальбурги Блэк: он рассказывал ей практически обо всем, и Гермионе было плевать на все эти странные разговоры, ее только интересовало, будет ли свободен чердак ночью или нет.

Она чувствовала себя на чердаке очень хорошо, хоть там было нечем дышать, и единственное окошко было очень грязным, но ей было все равно. Она наколдовывала себе высокую табуретку и садилась на нее. Девушка не очень-то и нужно было смотреть на улицу, потому она и не очищала окно, ей просто нравилось здесь сидеть. Гермиона знала, что никто кроме нее сюда не зайдет, потому что всех раздражал Кикимер, и они его немного боялись. Грейнджер была довольна собой, ведь она единственная догадалась об этом месте и могла спокойно наслаждаться одиночеством.

Сложив руки на подоконнике, она положила на них голову. Ее не волновало, что потом придется долго отмываться от грязи. Единственное, что было важно — ей здесь нравится.

Неожиданно девушка услышала чьи-то шаги и сразу же подскочила, доставая палочку.

Если Кикимер ее здесь застанет, что он будет делать? Скорее всего начнет недовольно бурчать и попытается причинить вред. Этого нельзя допустить, потому что даже, если ей удастся отбиться от него сейчас, он все равно начнет ее преследовать и мстить за то, что она осквернила его чердак.

К счастью, она увидела перед собой очертание мужской фигуры, она увидела, как он достает свою палочку и на ее кончике свет, освещаящий лицо пришедшего и девушки. Перед ней стоял Дамблдор.

— Что вы здесь делаете? — удивленно спросила Гермиона.

— Молли слишком волновалась и попросила или скорее заставила меня с тобой поговорить, — сказал мужчина, а девушка старалась не смотреть на волшебника, ей было неловко из-за этого. — Иногда она бывает такой упертой и шумной, — усмехнулся он и добавил: — Но я хотел с тобой поговорить и без ее помощи, просто ожидал подходящего момента.

Он опустил свою палочку и подошел к ней, смотря на табуретку.

Ощущения у Гермионы были не из лучших — казалось все органы сжались, она боялась, что ей будет неприятен этот разговор, и она не сможет его избежать.

— Как я понимаю, гостей ты явно не ждала, — Дамблдор взмахнул палочкой, и рядом появилось массивное кресло. Он сел в него и жестом попросил Гермиону сделать тоже самое, кивнув она так и сделала.

— Мне нравится сидеть здесь в одиночестве, — призналась Грейнджер.

— Почему? Разве не лучше быть с друзьями? — поинтересовался профессор.

Девушка пожала плечами.

— Я не знаю, просто нравится.

Может ей и не хотелось признавать, что она чего-то не знает, но у нее не было ни на что сил и желания.

— А может вы просто не можете смириться, что грядут перемены, которые не нравятся вам, поэтому вы хотите от всего этого отгородиться? — по-доброму спросил ее Дамблдор. Он не сводил с нее глаз, чтобы увидеть, как она отреагирует на его слова.

Она спокойно пожала плечами, не понимая, что от нее хотят. Гермиона думала, что он пришел сюда подбодрить ее, но это не очень похоже на подбадривания. Говоря всю правду в лицо, разве он не делает все только хуже?

— Мисс Грейнджер, вы же умная волшебница, должны понимать, что ваше поведение ни к чему хорошему не приведет. Вы с каждым днем все больше замыкаетесь в себе и отдаляетесь от своих друзей. Почему вы не хотите позволить им помочь вам? — директор не бурчал, он не злился, а говорил таким тоном, будто он разговаривает с Хагридом о слизнях — его это вроде и волновало, но не настолько, чтобы начать сильно тревожится. И это немного обижало девочку, потому что создавалось впечатление будто ему наплевать. Она же не какой-то там слизень, она важна! Почему никто не хочет этого заметить?

— А вдруг они не смогут помочь?

— Дайте им хотя бы шанс, прошу вас.

В комнате темно, так что она не может видеть глаз директора, но почему-то знает, что будь здесь больше света, она бы увидела заботу.

Черт.

Ох, ладно, ей нужно было время, чтобы это понять, но Гермиона осознала, что Дамблдор волнуется. Ему вовсе не плевать, она просто придумала это себе, чтобы не воспринимать его слова всерьез. Как же это глупо.

— Я просто не уверена, что мне нужна помощь. Я вроде в порядке, но все время уставшая, — призналась девушка. Она чувствовала себя комфортнее.

Несмотря на то, что Сириус и Гарри недовольны им, потому что тот удерживает их от неприятностей, Гермиона всегда ему доверяла.

— Просто вам нужно отвлечься от дурных мыслей. Признаю, что мне не следовало пугать вас разговорами о ваших родителях, потому что это слишком — даже для такой сильной девушки как вы, — говорит он.

Он закидывает ногу на ногу, и это выглядит смешно. Гермиона никогда раньше не видела его в такой позе, и со стороны это забавно.