Without the right

1x

У Тэхёна топографический кретинизм и он убедился в этом лишний раз, потерявшись даже в больнице. На стойке ресепшн вроде по-корейски сказали, Тэхён переспросил, уточнил дважды этаж и кабинет, полный уверенности, двинувшись к лифту. Да, точно, дело в этом поганом лифте! Туда зашли ещё несколько человек, притеснили к стене, понажимали кнопок, сбили с толку, запутали, в итоге он, кажется, вышел не в нужном ему отделении; пошёл по стрелочкам, забрёл в какое-то крыло, не смог вернуться обратно к лифту. Тэхёну необходим навигатор, везде.

Карта помещения указала идти прямо, потом направо, вдоль, направо и - аллилуйя - лестница. Но Ким не уверен. Совсем. Да делать нечего, найдёт, самостоятельность никто не отменял, потому семенит по слишком уж пустому коридору - определённо не терапевтическому. А там на первом повороте направо или на втором? Чёрт. И парню вдруг резко хочется, чтобы на втором. Очень. Аж в груди защемило от поселившегося в ней аморфного предчувствия. И Тэхён, раньше особо не доверявший себе, всё равно пошёл ко второму.

Чонгук устал невыносимо. Сидеть устал. Очередное обследование у врача истощило слабый организм. Родители разговаривают с хирургом за дверью, а брюнет ждёт снаружи. Давно бы ушёл сам домой. Если бы мог. Если бы мог, он бы здесь и не сидел. Он бы вообще не сидел.

Запрокидывает голову назад, вытягивая бледную шею и закрывая глаза. Тишина давит и вбирает в себя, заглатывает потихонечку. Шаги. Или стук сердца? В такт, думает Чонгук, а ещё думает, не тишина опутывает, не она заглатывает, нечто иное, расползающееся сковывающей паутинкой по всему телу. Ноги как будто тоже. Жар поднимается, лёгкие сужаются, перестают вмещать вдыхаемый кислород или - наоборот - того становится слишком много, плюсуется беспрерывно, оседая на мальчике тяжёлым грузом. Ему снова плохо, надо кого-то позвать; открывает глаза. И, добавляя к ногам, как будто слепнет.

Тэ замирает в трёх метрах от, с распахнутыми веками впечатываясь в омегу. С лица взгляд не отрывает, но заранее знает ширину плеч, все родинки, торчащие рёбра, тонкую талию и каждый пальчик, волосок, шрамик. Всё знает, кроме одного.

- Как тебя зовут? - хрипит больным горлом, сразу же слегка отворачиваясь и тихо прокашливаясь.

Тот тоже смотрит, только более поверженно, с вкрапинками испуга, пока не опускает подбородок вниз, негромко произнося: