До греха не доведи

Анархия

Тейт ре­ша­ет прий­ти сно­ва. И ког­да она это де­ла­ет сно­ва, в вос­кре­сенье ут­ром, Нильс дол­го смот­рит на неё. Смот­рит и смот­рит сво­ими ан­тра­цито­выми и да­же не ду­ма­ет сни­мать с се­бя свой слиш­ком серь­ёз­ный се­рый пид­жак. Толь­ко бровь под­ни­ма­ет и хищ­но ска­лит­ся, ба­раба­ня паль­ца­ми по ко­лен­ной ча­шеч­ке. Си­дит на этой ог­ромной мяг­кой кро­вати и сму­ща­ет Тейт.

Она на­чина­ет сер­дить­ся, сту­чит сво­им не­умес­тным каб­лучком по по­лу. Дос­та­ёт си­гаре­ту и при­кури­ва­ет. Нильс сно­ва наб­лю­да­ет за тем, как она ок­ругля­ет виш­нё­вые гу­бы. Ему хо­чет­ся нак­ри­чать на нее (не де­ло это, ку­рить в бор­де­ле, но раз­ве ей же зап­ре­тишь?), но он лишь спра­шива­ет:

— И от­ку­да это? Твой бой­френд ре­шил те­бя выс­ле­дить?

Она толь­ко не­доволь­но зыр­ка­ет на не­го. Нильс ус­ме­ха­ет­ся — бе­сит­ся. Как же ему нра­вит­ся знать, что она бе­сит­ся и хо­чет сей­час въ­ебать ему по ро­же. Толь­ко ему не нра­вит­ся этот си­няк у неё на ще­ке — тща­тель­но за­мазан­ный то­наль­ным кре­мом, но всё рав­но за­мет­ный.

— Зат­кнись, — она щел­ка­ет изящ­ны­ми паль­чи­ками и сно­ва де­ла­ет за­тяж­ку. Да­вит­ся и каш­ля­ет, а Нильс сме­ёт­ся — ну вот и рас­те­ряла весь свой па­фос де­воч­ка, од­ной слиш­ком креп­кой штуч­кой ка­пита­на Блэ­ка. Он сме­ёт­ся, но хо­чет выт­рясти из уп­ря­мой дев­чонки прав­ду, что­бы пе­рес­та­ла на­конец вы­коле­бивать­ся. А то дос­та­ла уже, чес­тное сло­во. — Зат­кнись, слы­шишь? Хо­чешь на­пом­ню про твои обя­зан­ности? Ну так вот: мол­чать и тра­хать­ся. Так что сни­май, черт возь­ми, одеж­ду. Я сю­да не бол­тать приш­ла.

Нильс, не прек­ра­щая улы­бать­ся, под­ни­ма­ет­ся на но­ги и вста­ет к ней так, что сра­зу на­чина­ет воз­вы­шать­ся на две го­ловы. Та­тум смот­рит сво­ими оре­ховы­ми слег­ка рас­те­рян­но, ис­пу­ган­но да­же, но за­ин­три­гован­но (ей то­же это нра­вит­ся). Вы­дыха­ет дым ему в ли­цо пря­мо, но для это­го ей при­ходит­ся встать на цы­поч­ки — да­же на каб­лу­ках. Смеш­но.
Как же она его бе­сит, эта дев­чонка.

— Здесь нель­зя ку­рить, — не от­ры­вая от неё нас­мешли­вого прис­таль­но­го взгля­да, вых­ва­тыва­ет из хо­лод­ных паль­цев си­гаре­ту и в мгно­вение ока ло­ма­ет по­полам. Нильс чув­сту­ет се­бя по­беди­телем, ког­да она воз­му­щен­но вскри­кива­ет, оби­жен­но про­жига­ет взгля­дом, слов­но ре­бёнок, а за­тем ле­гонь­ко бь­ёт по пле­чу. На­вер­ное, она ду­ма­ет, что это силь­но — он да­же не мо­жет осоз­нать, как взгляд из нас­мешли­вого тран­сфор­ми­ру­ет­ся в лас­ко­вый, а из­нутри об­жи­га­ет вол­ной неж­ности. И ес­ли чес­тно, соп­ро­тив­лять­ся это­му не хо­чет­ся. Как и ду­мать о том, что маль­чи­ки-шлю­хи не име­ют прав на чувс­тва.