С самого рождения

21

  — Я так понимаю, это был наш родственник? И он истинный Тима? Почему ты мне ничего не сказал, Тёма? – мы наконец-то добрались до квартиры. Меня невольно передёргивает, когда вспоминаю, что Ник называл меня так же, как и младший брат. Столько мыслей в голове, что им там становится тесно. – Кто он? В смысле, я понял, что – наш двоюродный брат, но кто он такой?
— Один из самых молодых, успешных адвокатов нашего округа. Очень-очень перспективный. Его многие хотели «заграбастать» себе в «личное пользование», но Ник открыл свою частную практику, которая вполне успешно плывёт по волнам юриспруденции.
— Ну, конечно! Вот нашёл ты кому машину бить.
— Тебя это беспокоит? – бросаю верхнюю одежду прямо в коридоре на пол и, психанув, иду в гостиную. – А вот меня до сих пор раздражает тот факт, что я ничего не смог сделать с тем, кто довёл Тимура. Кто виноват в его состоянии.
Максимилиан сел рядом на диван и придвинувшись вплотную ко мне, задумался: «Знаешь, думаю, Тим немного позволил себе лишнего».
— ЧТО? – шарахаюсь от брата в дальний конец комнаты. – Ты с ума сошёл? Защищаешь этого, этого... – от возмущения не могу подобрать нужных слов. – С чего ты взял? Ты свечку держал? О, Боги, как ты вообще мог поверить Нику? – прищуриваюсь на брата, от всплывших в памяти слов произнесённых кузеном. – Или ты что-то, действительно, знаешь? Присутствовать ты там точно не мог, так как был на нашем дне рождения со мной, тогда что? Как?
— А у тебя точно какие-то проблемы с носиком, да? – Макс подходит и трётся своим носом о мой. – Или, – он отстраняется и хмурится, – Ник знал, что я острее могу слышать запахи?
Это его предположение скребёт острыми когтями по сердцу. А если ко всему этому ещё вспомнить, что он говорил о Максимилиане, как «о диком звере, которого нужно держать на поводке» и говорил это именно мне, хотя, кому ещё было там говорить, но всё же.
— Ты думаешь, Тим рассказал ему: о тебе, твоих способностях, о том, что я могу тебя успокоить?
— Нет. Не думаю. А ты? – младший брат снова усаживает меня на место, с которого я вскочил.
— Сильно сомневаюсь. Он и мне-то сообщил после многих лет, которые хранил твой секрет. Но это же не может быть просто так, случайно брошенные слова? Или мы всё не так понимаем, или Ник откуда-то знает.
— Вряд ли. Не накручивай себя. Скорее всего, Никита предположил, что я могу знать, что случилось, потому что я – альфа и мог это учуять, а не из-за того, что у меня острее работают органы чувств.
— Ты о чём вообще говоришь? – что-то мне не даёт покоя. Я накручиваю себя? Не думаю. Мне отчего-то кажется, что Ник очень опасен, знает гораздо больше, чем можно представить и не только обо мне, но и о Максе. А если это так, то откуда? На всякий случай от него нужно держаться подальше.
Максимилиан краснеет, кашляет, но выдавливает из себя: «Что ты знаешь о близости?»
Тоже краснею: «К чему такие вопросы?»
— Знаешь, я тоже не в восторге обсуждать это с тобой, – поворачивает голову и уже тише, куда-то в сторону, – лучше было бы заниматься этим.
Делаю вид, что последних слов не услышал, хотя внутри всё цепенеет: «Ты о чём, конкретно спрашиваешь? Можешь популярно объяснить?»