Этим утром я решила перестать есть.

Спираль

Сегодняшнее воскресенье похоже на все остальные, начиная с ноября 2003 года. Семейный обед с папой, мамой, двенадцатилетней сестрой Клотильдой и двухлетней малышкой Жанной. Обстановка натянутая. Мне — четырнадцать лет, я старшая среди детей, а еще воспитанная, вежливая, почтительная, лучшая ученица в классе, но мне надоело здесь сидеть. Я убираю свою тарелку и приборы, освобождаю кухонный стол и вытираю крошки с цветастой клеенки. Я не выношу беспорядка. Чувствую, что глаза родителей следят за моими аккуратными, но быстрыми жестами. Я ненавижу попусту тратить время.

За моей спиной раздается резкий голос мамы:

— Жюстин, я сама все сделаю! Мы не торопимся! Ты не закончила есть!

Ей вторит голос папы:

— Дай маме самой все сделать, Жюстин!

Не могу дождаться конца обед, хочу скорее спрятаться в своей комнате, подальше от осуждающих взглядов. Мне нужно сделать домашнее задание, и меня терзает огромный прыщ на щеке. Я хочу, чтобы он исчез точно так же, как и остатки этой мучительной трапезы.

Открываю холодильник и созерцаю ряды баночек с йогуртом: с одной стороны — «натуральные», С другой — «с наполнителями». Это я их так аккуратно расставила по полкам. Мне нужны ориентиры. Как обычно, не знаю, какой выбрать.

«Жюстин, ты ничего не съела. Ты больна! Ты видела себя в зеркале?», «Ты, в конце концов, умрешь от своих глупостей! Ты хочешь попасть в больницу?» — и так все время замечания по поводу содержимого моей тарелки (тертой моркови и листьев салата). Я стала объектом насмешек.

Раньше было не лучше: «Жюстин, хватит объедаться, ты превратишься в жирную корову», «Однажды ты получишь звание Мисс Олида». Я тогда не знала, что это марка колбасных изделий… Когда будущая Мисс Олида решила сесть на диету, они не поверили: «Ну, конечно, как же. Через неделю посмотрим!» Вот и смотрят. Я стала борцом против домашней еды.

Добила меня история с запеченной под сыром картошкой. Я поклялась ее не есть и тут же проглотила, чувствуя себя ничтожеством и бездарностью. Как раз перед этим я взвесилась. Положение было катастрофическим. При росте один метр семьдесят три сантиметра я весила семьдесят шесть килограммов. Это много, особенно когда слышишь, как девочки из класса гордо говорят: «У меня вес — пятьдесят килограммов», и когда маленький идиот из коллежа обзывает тебя жирной индюшкой «с толстыми ляжками и толстым задом». Это приводит в отчаяние. Я опускаю руки и начинаю плакать от унижения. Моя лучшая подруга утешает меня, но, хоть она и говорит, что он дурак и плакать из-за этого не стоит, я чувствую себя некрасивой. Маленькие «дураки» из коллежа смотрят только на девочек, которые весят сорок пять или пятьдесят килограммов и приходят на занятия с голым животом, накрашенные и одетые, словно на показ мод.