Неприступная гортензия

Глава 8. Соблазнение по-равенкловски и неожиданные признания Гермионы Поттер

Малфой проснулся ни свет ни заря по непонятной даже ему причине. На соседней кровати мирно посапывал Забини, Нотт, похоже, шнырял по окрестностям замка в ожидании новой сплетни, а больше никого и быть не могло в спальне семикурсников слизеринцев. Из окна доносился шелест листвы, колышущейся от легких порывов ветра, и довольный щебет маленьких птичек. Перевернувшись на другой бок, Скорпиус мрачно застонал. Будильник показывал 6 утра. Вот и что прикажете делать ранним субботним утром? Слизеринец решительно вознамерился подремать хотя бы еще немного, но проворочавшись с полчаса, отчаялся преуспеть в своем начинании. Под сомкнутыми веками непрестанно мелькали события вчерашнего вечера. Сексуальная Лили. Печальная Лили. Оживившаяся Лили. Блаженно улыбающаяся Лили. Восторженная Лили. Притягательная Лили. Облизывающая губы Лили. Наконец, непреклонная Лили. Всюду одна Лили. Вслух он до сих пор называл девушку Поттер, но к чему лукавить в мыслях? В голове и в сердце только Лили. Еще чуть-чуть и придется бежать под холодный душ. Парень упорно не понимал, почему в клубе ее называли Циссой. Имя Нарцисса ассоциировалось у него с холодом и безразличием. С бабушкой. Хотя, с другой стороны, равенкловка именно такой всегда и казалась. Пока он ее не узнал. Равенкловка с гриффиндорской фамилией и слизеринским именем. Взрывоопасный коктейль получается. Впрочем, в этом вся Поттер. Никогда не знаешь, что она выкинет в следующий момент. И, будь он проклят, но это чертовски заводит! Стоп. Срочно в душ, иначе утренние размышления приведут его к позорной дрочке, чего не случалось со времени полового созревания. Что же творишь со мной, Лили Нарцисса Поттер?! Оргазм наступил до обидного быстро и рассыпался фейерверком под сомкнутыми веками.
В это время равенкловская староста мирно спала, увлеченно наблюдая, словно в калейдоскопе, разноцветные сны. Если вы спросите, что ей снилось, девушка едва ли сможет ответить. Лишь яркие пятна мелькали в расслабленном сознании. Оранжевое. Зеленое. Красное. Синее. Черное. И снова зеленое. Серебристое. Синее. Оранжевое. Ей просто было хорошо, тепло и уютно. Лили не было никакого дела до того, что происходило в реальности. Начнись третья магическая война, она вряд ли бы заметила. Но и это блаженное забвение не могло продолжаться вечно. Пробуждение наступило неожиданно и резко. Залетевшая в открытое окно сова безжалостно скребла когтями о деревянную поверхность тумбочки, требуя к себе немедленного и безраздельного внимания. Неразборчиво ругаясь под нос, равенкловка, потянувшись всем телом и на ходу натягивая халат, отвязала послание с лапки птицы. И кому в такую рань понадобилась ее поднимать?
Каллиграфические буквы отказывались складываться в предложения, раздражая и без того недовольную старосту. Казалось, они откровенно издеваются над незадачливой девушкой, то подмигивая, то прячась за четко прочерченные поля. Наконец, с пятой или шестой попытки Поттер смогла различить «Спасибо за приятный вечер» и «Буду ждать в холле». Лили недоуменно воззрилась на пергамент, мозг отчаянно отказывался соображать более менее связно, не то что логично. Судя по тому, что сова все еще восседала на ее тумбе, отправитель ждал ответа. Но что ответить, если даже не понимаешь смысла написанного? Простояв в задумчивости еще несколько минут, равенкловка торопливо черкнула «Отказываюсь понимать, кто ты и что тебе нужно, поэтому жду в своей комнате, если что-то важное найдешь способ в нее попасть», привязала свиток к птичьей лапке и отправилась в душ. Вода всегда помогала ей придти в себя. Девушка наслаждалась упругими струями, неспешно стекающими по обнаженному телу, смывая усталость и даря умиротворение. Лили забыла обо всем на свете. О несправедливых обвинениях, резкой перемене в поведении матери, суетливой малышне, которую она должна опекать и наставлять, любительских спектаклях собственной постановки, Малфое. Скорпиус… В голове словно щелкнули переключателем, и девушка вспомнила, что именно ей снилось. Вспышка рыжих волос. Ярко-зеленая сочная трава. Раскалившееся докрасна солнце. Безмолвно взирающее свысока ясное синее небо над головой. Она сама в коротком черном платье. Почему-то коктейльном. Малфой в слизеринской квиддичной форме, ухмыляющийся, словно змей-искуситель. Мужские руки на ее талии. Почти грубый поцелуй, стремительно сжигающий душу дотла. Снова синеющее небо, прикрывающее шалость белоснежными облаками. Убегающая Аннабель с развевающимися на ветру рыжими волосами. Что это вообще за бред? Весь успокаивающий эффект прохладных струй воды сошел на «нет». Лили хотелось крушить все без разбора, лишь бы мысли о слизеринце и различных частях его тела испарились. Забылись. Ушли в небытие. Неважно, как и почему. Решение возникло молниеносно – метла! Стоит пролететь несколько кругов над полем, и душевное равновесие снова восстановится. Не желая терять время, девушка вышла из душа, кое-как закутавшись в полотенце. Увы, через считанные секунды ей пришлось горько пожалеть о своей беспечности и наивности.
- Солнышко, я, конечно, догадывался, что в душе ты развратница, но к чему такая спешка, - тягуче протянул из угла Скорпиус, перекатывая во рту слова, словно выдержанный десятками лет нектар.
- Какого лешего ты делаешь в моей комнате, Малфой? – горделиво выпрямившись, сдержано проговорила девушка.
- Ты сама меня пригласила, а теперь выгоняешь? – парень насмешливо выгнул бровь, - а я надеялся на захватывающее зрелище между прочим, - выразительный взгляд на обнаженные плечи не оставлял повода для размышлений, - так продолжение будет или мне к сути переходить?
- Ближе к делу, дорогой. У меня далекоидущие планы на сегодняшний день, - Лили опустилась на кровать, выражая всем своим видом заинтересованность и одновременно нетерпеливость. Девушка искренне надеялась, что так этот наглец быстрее оставит ее в покое. Уж чересчур много Малфоя стало в логичной жизни Поттер. Скорпиус, нахально ухмыляясь, медленно приближался к девушке с кошачьей грацией, словно преследовал дичь на охоте. Стрельнул глазками, упруго потянулся, кончиками пальцев огладил румяную щеку, облизнулся и резким движением руки сдернул влажный кусок ткани с девичьего тела.
В первую секунду Лили буквально задохнулась от такой дерзости. Во вторую – осознала, что стоит абсолютно голая перед не самым добропорядочным парнем, и от этого разъярилась не на шутку. В пятую – уловив восхищенно-похотливый взгляд серых глаз, ярость сменилась на игривость. А в седьмую – рассудив, что терять уже нечего, девушка, лукаво ухмыляясь, приняла самую соблазнительную позу.
- Что, милый, ни разу обнаженной девушки не видел? – слизеринец нервно сглотнул, рассматривая совершенные изгибы тела равенкловской старосты.
- Такой – не видел, - парень отчаянно пытался справиться с нахлынувшей горячей волной возбуждения.
- Тогда что нам мешает доставить друг другу удовольствие, раз уж ты так бесцеремонно меня раздел? – Поттер с замиранием сердца следила за его неспешным, но неотвратимым приближением. Однако стоило Скорпиусу оказаться в зоне досягаемости Лили, как все его тело взорвалось чудовищной болью. Четко выверенным, судя по уверенным движениям, ударом в пах, девушка недвусмысленно дала понять, что в обозримом будущем надеждам слизеринца не суждено сбыться.
- Не в этой жизни, дорогой, - равенкловка ловко натянула халат на нагое тело и выпихала его в коридор, - возможно, с другой тебе повезет больше, - и безжалостно захлопнула дверь. Малфой обреченно застонал, а ведь он всего лишь хотел провести время вместе. Вместо этого же придется снова бежать под холодный душ и бредить наяву о язвительной и циничной брюнетке. Ну что за черт, в конце-то концов?!
Поттер готова была оторвать себе голову за только что устроенный фарс. Нет, не могла она сразу взашей его вытолкать или, лишившись полотенца, залепить звонкую пощечину и изобразить поруганную невинность? Конечно, не могла. Это же так просто и совсем неинтересно. Твою мать! Девушка со злостью ударила кулаком в стену и тут же наткнулась взглядом на взъерошенную семейную неясыть у окна. Час от часу нелегче! Лили торопливо отвязала послание от лапки Джинджер и изумленно воззрилась на косые строчки. Гермиона сообщала, что через полчаса прибудет в Хогвартс для разговора с дочерью.
- Определенно мир сошел с ума, - прошептала ошеломленная равенкловка и поспешила привести себя в порядок к визиту матери.
Гермиона все утро не находила себе места. Беспокойство за единственную дочь сводило ее с ума. Насколько у нее серьезно с Малфоем? Может всего лишь показалось? Черт, естественно, не показалось. Но как же так? Ее беззащитная Лили и беспринципный мальчишка Малфой. «Хотя не такая уж и беззащитная», - подумалось миссис Грейнджер-Поттер. Она металась из угла в угол. Пыталась навести порядок в гостиной – не помогло, только любимую вазу разбила. Кинулась готовить завтрак – едва не спалила половину квартиры. Отчаявшись, решила немного почитать – и здесь фиаско, все буквы перемешались, образуя непонятную абракадабру. В конце концов, женщина пришла к выводу, что ей необходимо поговорить с дочерью, иначе она сойдет с ума, а вместе с ней и все члены семьи, равно как и подчиненные.
Ожидая, когда дочь спустится во двор, Гермиона рассматривала территорию Хогвартса, придаваясь воспоминаниям. Вот под этим раскидистым дубом они с Гарри и Роном любили проводить свободное время. Мальчишки весело рассуждали о новых моделях метел или квиддиче, а она все пыталась обратить их внимание на предстоящие экзамены. Рядом вот с этим небольшим камнем Рон впервые попытался ее поцеловать и в итоге неуклюже свалился к ногам, зацепившись за ветку кустарника. Она тогда так задорно смеялась, что из глаз потекли слезы. А, стоя вот на этом самом месте, рядом с кустом жасмина она увидела, как ее преданный и чуть несуразный Рон Уизли целовался с Ханной Аббот, и убежала к самой опушке Запретного леса. Там она плакала до поздней ночи, пока Гарри не нашел ее – униженную и растоптанную. Пожалуй, в тот момент Гермиона впервые увидела в нем парня, а не просто верного лучшего друга.
- Мам, чем обязана? – из воспоминаний ее вырвал голос дочери.
- Здравствуй, дорогая. Как сходила на концерт?
- Прекрасно, но ты ведь не об этом приехала поговорить,  - в глазах девушки отчетливо читалось беспокойство. Они с матерью никогда не были особо близки, и Лили терялась в догадках, что такого могло произойти, чтобы Гермиона так срочно примчалась в Хогвартс.
- Ты права, - женщина едва заметно улыбнулась, - думаю, это будет долгий и утомительный разговор. Видит Мерлин, я надеялась, что ты не узнаешь этой страницы моей биографии, но не все в жизни складывается, как мы того хотим.
- Мама, я тебя не понимаю. Что происходит?
- Девочка моя, давай присядем, - они опустились на деревянную скамейку, скрытую деревьями от посторонних глаз, - скажи мне, дорогая, что на самом деле происходит между тобой и Скорпиусом Малфоем?
- Мам, - в голосе Лили отчетливо прозвучали раздраженные нотки, - я уже говорила и повторю снова – между нами ровным счетом ничего нет.
- Лилс, я видела, как вы вчера целовались. Ты и после этого будешь утверждать, что ничего не происходит? – равенкловка вздрогнула, в глазах промелькнули недоумение, изумление и паника, но через пару мгновений девушка справилась с эмоциями, выпрямилась и тихо произнесла:
- Не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться. Да, мы пару раз поцеловались, но это всего лишь детские шалости.
- Лили, ты кого сейчас пытаешься убедить – меня или себя? – Гермиона тепло улыбалась дочери. Сколько девушка себя помнила, мама так смотрела на проделки Джеймса, научные гипотезы Альбуса, неловкость папы, но не на нее. Поттер окончательно перестала понимать, что творится с окружающими ее людьми.
- Я никого и ни в чем не убеждаю. Мы всего лишь учимся в одной школе и периодически пересекаемся. Иногда целуемся. Случайно. – Девушка упрямо вздернула подбородок, с вызовом глядя на мать.
- О, узнаю темперамент Поттеров, - Гермиона мягко усмехнулась, - ты же сама понимаешь, как это нелепо звучит. Знаю, что понимаешь, поэтому и защищаешься. Не стоит, - женщина тяжело вздохнула, прежде чем продолжить, - я приехала, чтобы помочь тебе разобраться в этом, чтобы уберечь от ошибки.
- От ошибки? Какой еще ошибки? Мама, о чем ты говоришь?
- Что ж, - шатенка набрала в легкие побольше воздуха, - до того, как мы с твоим отцом начали встречаться, я была влюблена. Нет, не так, отчаянно любила. Тогда мне казалось, что это навсегда, и мы будем вместе до последнего вздоха. Наивная, - Гермиона невесело усмехнулась, глядя на опушку Запретного леса, словно заново переживая горечь и обиду из-за несбывшихся надежд.
Лили не решалась что-то сказать, пытаясь понять, почему именно сейчас мать заговорила об этом, и как это связано с Малфоем. Неожиданная догадка пронзила ее сознание, заставив содрогнуться от изумления. Нет, это невозможно. Каким образом? Героиня и предатель, гриффиндорка и слизеринец, Грейнджер и…?
- Мамочка, это был Драко Малфой? – девушка замерла в ожидании ответа, хотя в глубине души уже понимала, каким он будет. Это все объясняло.
- Забавно, ты впервые назвала меня мамочкой. Не думала, что для этого нужно будет рассказать о Драко. Да, дорогая, ты права. Я безнадежно полюбила Малфоя и отдала этому чувству всю себя без остатка, - на темных ресницах повисла одинокая слезинка, - знаешь, он был красив, обаятелен, умен, но вместе с тем эгоистичен, беспринципен и чертовски самонадеян.
- И он любил тебя?
- Дочка, не представляешь, сколько раз я задавала себе этот вопрос. Драко никогда не говорил о любви, ведь чувства – это слабость, а Малфои ни при каких обстоятельствах не должны им поддаваться. Иногда мне хотелось размозжить об его голову их семейный свод правил, где черным по белому прописывалось, как должен себя вести любой представитель дражайшего чистокровного семейства Малфой в различных ситуациях. Но он нарушил главнейшее предписание старейшин – ни в коем случае не иметь ничего общего с грязнокровками.
- Но разве после войны не было официально закреплено положение о равенстве всех слоев магического общества, запрещающее дискриминацию по какому-либо признаку?
- И он так говорил. Вот только юридически-то мы были равны, но в аристократических кругах предрассудки складывались тысячелетиями, и хоть в глаза они вынуждены были мне улыбаться, реальное положение дел не менялось. Я была прокаженной среди избранных, и ничто не могло этого изменить.
- Поэтому вы расстались?
- Поэтому Драко был вынужден жениться на чистокровной девушке, которую ему выбрали родители. Астория являла собой воплощение всех качеств, необходимых для жены наследника столь знатного рода, как Малфои. А я… Я собрала осколки разбитого сердца и ушла восвояси.
- И ты боишься, что я повторю твою судьбу? – Гермиона нежно обняла дочь за плечи, слегка прижимая к себе.
- В кого же ты у меня такая сообразительная?
- Действительно, - Лили улыбнулась, - сразу даже как-то и не соображу, - мать и дочь весело рассмеялись.
- Мам, а ты до сих пор…ну…любишь его?
- Девочка моя, если бы я не полюбила Гарри, то вас бы не было. Нас с ним слишком многое связывало с детства, чтобы я обрекла его на жизнь с женщиной, которая страдала бы по другому. Прошло время, и раны затянулись, став лишь молчаливым напоминанием о совершенных ошибках.
- Мама, обещаю, все будет хорошо. То есть все и сейчас хорошо, но Малфой далеко не рыцарь в сияющих доспехах. С ним забавно играть, но что-то серьезное...  нет, это не про него.
- Хочешь сказать, что он тебе не нравится?
- Конечно, нет. Не спорю, этот змееныш симпатичный, - Гермиона хмыкнула, - и умный, - выразительный взгляд женщины, - и дерзкий, - фырканье, - хорошо-хорошо, обаятельный, сексуальный и циничный слизеринец. Такое описание тебя устроит?
- Все таки он тебе нравится, - миссис Грейнджер-Поттер ласково улыбалась, разглядывая дочь. А малышка совсем выросла. И как бы ни хотелось, чтобы она не повторяла материнские ошибки, решать за нее Гермиона не может. В конце концов, Скорпиус ведь не Драко. Возможно, у детей получится лучше, чем у их родителей. Возможно, это лишь детское увлечение, которое закончится, толком не успев начаться.
- Разве что самую малость, - Лили смешно скорчилась, демонстрируя, что совсем не в восторге от своих чувств, - но торжественно клянусь, что замышляю только шалость, - и звонко засмеялась вместе с мамой.
Неожиданно из-за деревьев показались два Малфоя, очевидно намеревавшихся присесть на скамейку, стоящую неподалеку. Лили заметила, как Гермиона мгновенно побледнела и умолкла, а вместе с ней и старший Малфой. Они как-то потерянно смотрели друг на друга, не отрываясь, словно разговаривая глазами. Поттер почувствовала себя не в своей тарелке и, судя по всему, Скорпиус испытывал нечто подобное.
- Драко, - наконец, учтиво кивнув, выдавила из себя женщина.
- Гермиона, - сдержанно кивнул мужчина, все также глядя ей в глаза.
- Мам, я думаю нам пора, а то Альбус разнесет половину Хогвартса, если узнает, что ты приезжала, а к нему не зашла.
- Он сейчас на тренировке, - Лили кивнула слизеринцу, благодарно глядя ему в глаза.
- Конечно, дорогая, пойдем, - Гермиона еле оторвала взгляд от красивого мужчины, так похожего на Скорпиуса, и пошла в сопровождении дочери к квиддичному полю.
- Мам, а папа в курсе, что между вами до сих пор так искрит? – Лили откровенно недоумевала, как можно любить Поттера, но при этом так реагировать на Малфоя. Не будь сейчас ее, Гермиона еще долго бы не сдвинулась с места, как, видимо, и Малфой-старший.
- Папа? А, нет. Это наша первая встреча после расставания.
- Как первая? Но ведь...
- Прошло столько лет, хочешь сказать? Мы сознательно избегали встреч, понимая, насколько это будет болезненно и горько. И так глупо столкнулись.
- Да уж. Видимо, это и называется ирония судьбы.
- Видимо, это, Лили, видимо, это, - мать немного отстраненно улыбнулась, но, увидев зависшего в воздухе удивленного Альбуса, беззаботно помахала ему рукой. Младшая Поттер смотрела на нее, невольно поражаясь силе и выдержке. Насколько сильной должна была быть любовь, если спустя столько лет при случайной встрече они, как подростки, не сводили друг с друга глаз в молчаливом замешательстве? Лили отчаянно пыталась понять, каково это – испытать такие глубокие чувства, но вместе с тем боялась. А вдруг повторится мамина история? А вдруг Скорпиус окажется таким же, как его отец? Стоп. А почему это она подумала о Малфое? Черт их дери, этих аристократов, ходят тут, глаза весь день мозолят, что уже и думать мешают. А Гермиона чуть рассеянно улыбалась, наблюдая за дочерью. Лили ведь не понимает, что влюбилась в этого нахального слизеринца, но так яростно отрицает даже возможность этого. Ее маленькая девочка, всегда самостоятельная, так похожая на любимого Гарри, в чем-то, самом главном, оказалась вылитой Грейнджер. Может правду говорят, что дети не повторяют родительских ошибок, а только исправляют неточности?