Зверь внутри тебя

Часть 2. Глава 3. Птица в клетке

Игнат нарезал круги по внутреннему двору, сметая любовно выращенные садовником розовые кусты, наступая на изумрудный газон. Когда ворота открылись, он обернулся ко мне и облегченно выдохнул.

— Я не пила. — Подняла руки кверху.

— Хвала богам, в этой женщине осталась капля здравомыслия.

Он скрестил руки на груди и уставился на меня с максимальным осуждением.

— Кто бы говорил. Ты свалил проветриться и надрался как старшеклассник.

— Во-первых, это было всего несколько стаканов рома, а во-вторых, я способен себя контролировать в любом состоянии. В-третьих, за тобой наверняка ведется слежка из ОСО.

— Точно так же как и слежка оборотней, — парировала я. — Извини, у меня раскалывается голова. Надо прилечь.

Наглая ложь, но Игнат согласно кивнул и даже открыл мне входную дверь. Сама галантность.

Я долго намывалась в душе, смывая с себя воспоминания минувшего дня, полного тревог и опасений. Вода заливалась в нос и глаза, заглушала посторонние звуки. Всё тонуло в её шуме, становилось мелким и незначительным. Я оглядела себя в зеркале, пытаясь узреть в отражении нечто, за что можно полюбить или возненавидеть. Что-то, что могло удержать со мной такого человека как Фирсанов Игнат.

Что случится с нами, когда первая страсть пройдет, и настанут мучительные будни, полные быта и мелких склок? Разве можно желать кого-то столь же горячо спустя месяцы, годы?

Кроме того, мне бесконечно хотелось сберечь то хорошее, что росло во мне. Возможно, единственное стоящее, что произойдет в моей унылой, серой жизни. Уберечь от всеобщего страха, от врагов извне, от ночных кошмаров. Наверное, это и называется материнским инстинктом.

В дверь постучали.

— Открыто.

Зеркало покрылось испариной, смывая мои черты, превращая их в туманный призрак. Я провела ладонью по стеклу. Игнат встал позади меня. Опустил лицо в мою макушку, а я откинула голову назад, прижимаясь к нему всем телом.

— Это ведь временно? Я имею в виду, наше недопонимание.

— Откуда мне знать? Самые долгие мои отношения длились три ночи подряд. Мы притираемся друг к другу, — предположил он мягко. — У нас нет выбора, только смириться и справиться со всем злом на свете. Ради него.