До Луны и обратно

32. «Что за день я выбрал, чтобы признаться в любви»

Он испытывает чувство, граничащее одновременно с истомой и облегчением. Мужчина боялся, что вообще больше не сможет услышать её голос, но всё обошлось.

Леви ловит себя на мысли, что она безумно красива сейчас. Хотя ещё слабая и беспомощная. Вот от чего он окончательно теряет рассудок? От осознания собственной силы? Её нужно направить на защиту...

- Ты мне снился.

Николас оторвался от разглядывания девушки и, заглянув в её уставшие глаза, озадаченно нахмурился.

- Когда я отключилась, - пояснила она шепотом, едва заметно (но только не для Николаса) поправляя одеяло, закрывая повязку. - Я видела сны. Ты мне снился... На белом коне, представляешь?

На коне? Видимо, это отпечаток их последнего свидания. Тогда никто из них и представить себе не мог, что совсем скоро на замену безмятежному райскому спокойствию придёт настоящий ад. Николас поджимает губы, когда придвигается ближе и едва ощутимо прижимает пальцы к ее перебинтованной груди. Элл едва заметно вздрагивает, отодвигаясь, и Леви не пытается снова к ней притронуться. Лишь послушно убирает руку.

- Все заживет, Элли, - утешает он её, но вовсе не это ее тревожит - Николас знает. Когда-то она уже чуть не умерла, попав в аварию, но судьба решила смиловаться и не забирать жизнь в её же день рождения. Напоминанием о страшном происшествии был лишь один единственный шрам на бедре, который в будущем Макс, её несостоявшийся жених, уговорил удалить. Но ни один хирург не может разгладить твоё сердце, не удалит ту боль, что следует за воспоминаниями... Так и сейчас... то, что должно, зажить точно не сможет - страх, за себя и за него. Она уже теряла любимого человека и не вынесет этого вновь.

От нее пахнет больничными бинтами, лекарствами и болью. Он чувствует ее, практически как свою, ему даже кажется, что его грудь тоже сковывает повязка - ещё чуть-чуть и он задохнется.

Пальцы Николаса до боли впиваются в собственную ладонь. Кажется, от едкой спеси, томящийся на уровне солнечного сплетения, он действительно больше не может дышать - это и злость на папарацци, и отчаяние из-за своей никчёмности, и непоколебимая нежность.

Разум Николаса на мгновение туманится - и спустя секунду он вдруг обнаруживает себя, нависающим над Элл. Он хочет поцеловать ее. Он хочет ее коснуться. Он хочет обнять...