Глава вторая: конфликты.
Принц привык просыпаться с рассветом, так приучили. Вот и сейчас его глаза открылись, как только первый луч солнца заглянул в комнату. Даже ужасная усталость от поездки не могла сломать его внутренних биологических часов, но то, как затекло всё тело, ощущалось сразу. Валентин потянулся, избавляясь от неприятного ощущения, и встал. Будто бы по привычке он подошёл к окну в поисках восходящего солнца. Оно там, за зданием, за второй его частью. Кусочек красного неба выглядывал из-за него вместе с таким же маленьким кусочком единственной звезды Солнечной системы. Этого не достаточно, и это бесит. Тут взгляд принца привлекло окно напротив, отличающееся от других таких же скучных окон тем, что на его подоконнике сидел беловолосый парень, уткнувшись носом в телефон.
- Этьенн, значит, - прошептал Валентин, и скорчил такое лицо, будто бы этот самый Этьенн воплощение чего-то отвратительного, - сидит н-на подоконнике. Невежа. - Последнее слово звучало из его уст как самое настоящее оскорбление, принцу даже самому это понравилось. Не часто удавалось выругаться.
Стук отвлёк Валентина от его мыслей, в комнату зашла служанка в чёрном платье, белом фартуке и нелепом чепчике на угольных волосах. Женщина начала лепетать о том, что хозяева велели ей помочь одеться принцу, потому как дома его всегда одевают. Но как было неловко этой бедолаге, она явно никогда не выполняла такого рода работу. К тому же, то ли боясь наказания, то ли по какой-либо ещё причине, черновласка то и дело прятала глаза, иногда путаясь в собственной речи.
- Оставьте на с-стуле, - Валентин пытался сказать это и мягко и властно одновременно, но это его заикание испортило впечатление, которому следовало быть, к тому же его лицо приняло такую гримассу, будто бы он пытался изабавиться от чего-то мешающего без помощи рук. Это смутило парня, и он на мгновенье отвёл голову в сторону, прогоняя своё смущение. Женщина вдруг застыла, смотря теперь точно на лицо принца. Что кроется за её удивлением в этих бездонных тёмных глазах? Жалость? Презрение? Насмешка? Ни одно из этих человеческих чувств в сторону Валентина не бывало приятно. Он не любил ни жалости, ни презрения, но особенно не любил насмешки, стараясь делать всё, чтобы её избежать.
- Вы свободны. - Холод, которым был наполнен голос Валентина, пусть и притворный, заставил служанку очнуться и покинуть комнату. Аккуратно сложенный костюм и белоснежная рубашка. Ничего нового. Ничего необычного.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
la tendresse (Нежность)
RomanceВ тридевятом царстве, в тридесятом государстве... А, впрочем, неважно. Принц никогда не любил долгих вступлений в книгах, он часто откладывал истории с длинным прологом, не зная, что и в жизни прологи могут быть долгими. Подумать только, какие забот...