Американская мечта

Глава первая. Контрасты

Подъездная дорога к новому дому утопала в пышных бутонах красочных цветов. Пахло свежескошенной газонной травой, которая неприятно резала глаз ярко-зелёным цветом. Парень тяжело вздохнул, наблюдая за тем, как медленно поднимается автоматическая дверь гаража.
За всю дорогу от аэропорта они с матерью так и не обменялись даже парой фраз, и это одновременно даровало ему облегчение и безумно злило. Некогда до безумия любивший свою родительницу мальчик, превратился во взрослого ребенка преисполненный ненавистью к женщине, которая его родила. Она променяла все: родину, друзей, культуру, родных, сына на эгоистичное желание быть рядом с мужчиной, который ей совершенно не подходил.
Вертя головой вокруг, Чонгук находил всю обстановку в новом жилище странной. Все пестрило, переливалось и искрилось. Не было ни одной пылинки на светлой мебели в гостиной, на фотографиях занимавших всю поверхность камина, на огромном обеденном столе расположившимся в столовой, и даже на перилах деревянной лестницы, ведущей в его новоиспеченную спальню. Мать с улыбкой на лице отворила белоснежную дверь в комнату, позволяя взгляду объять светлое пространство, тонущее в солнечных лучах, которые переливались на поверхности бежевой мебели и падали на цветочное покрывало, устилавшее большую уютную кровать.
— Что это? — Тихим раздраженным шепотом произнес Чонгук.
— Твоя новая комната. — Все с той же добродушной улыбкой на лице произнесла женщина.
— Мама! — Все же повысил голос молодой человек. — Мне не пять лет! Я парень!
Женщина скрестила руки на груди и покосилась на сына:
— Подумаешь! — Фыркнула та. — Это самая большая комната во всем доме. Но если тебе не нравится, я передам Фрэнку. Мы сменим мебель.
— Мне ничего от него не нужно. — Высокомерно произнес молодой человек, проникая внутрь спальни и кидая черную сумку на белоснежное постельное бельё.
Она словно пятно от чернил упала на покрывало, образуя вокруг мелкие складки. Да и сам Чонгук чем-то походил на эту сумку, находясь в новом доме. Парень, облаченный во все черной, выглядел не слишком органично на фоне этого идеального светлого мира. Провернув эту картину у себя в голове, молодой человек вновь усмехнулся и покачал головой.
— Мне нужно спуститься вниз, чтобы проконтролировать приготовление ужина. Справишься без меня?
На заданный вопрос женщина так и не смогла получить ответ, поэтому оставила сына наедине со своими мыслями. Ничего, пройдёт немного времени, и он освоится. Обязательно освоится. Она в это верила.
Но вот сам Чонгук не был так оптимистично настроен. Он знал, что при первой же возможности сбежит обратно на свою родину, к любимым друзьям и оставшемуся в одиночестве отцу, который, нужно заметить, настоял на переезде парня в Америку.
Стянув с себя кожаную куртку, доставлявшую дискомфорт всему телу из-за несоответствующей температуры для такой одежды, молодой человек откинул её в сторону и двинулся на поиски ванной комнаты, чтобы привести себя в порядок после длительного полета на другую половину земного шара. Он уверенно толкнул межкомнатную дверь, никак не ожидая увидеть перед собой женскую фигуру, которая согнулась пополам, опуская вниз свои каштановые волосы, задевавшие концами светлый кафель. Из-за шума издаваемого феном, девушка не смогла расслышать, что её уединение прервали, и продолжала напевать в такт разносившейся из её смартфона музыке, при этом встряхивая рукой достаточно длинные волосы, чтобы была возможность отлично их просушить. Внезапно повернув лицо к дверному проему, она заметила там мужские ноги, облаченные в черные джинсы. На долю секунды она замерла в таком положении, но любопытство сморило её, и девушка прошлась взглядом по привлекательной мужской фигуре, добираясь до глаз оппонента, которые расширились до невиданных размеров, вторя её собственным очам. В ту же секунду весь второй этаж дома пронзил крик сливающихся воедино мужских и женских голосов.
Чонгук моментально хлопнул дверью, оставляя обескураженную девушку один на один с собой, и засеменил к деревянной лестнице, что должна была привести его к человеку, знавшего ответ на волновавший его в ту секунду единственный вопрос:
— Мама-а-а-а! — Вопил он, несясь вниз. — Кто это?!