Над улицами только просыпающегося города по-прежнему стояла непроглядная мгла. По крышам многоэтажных домов били тяжёлые капли дождя, создавая крайне громкий, но умиротворяющий шум. Изредка вдали слышались пугающие раскаты грома, сопровождающиеся яркими и недолговременными вспышками, которые рассекали небо на несколько частей. Но даже в такие ненастные дни на переулках этого городка мелькало не мало прохожих. Каждый спешил по своим делам, не обращая внимания ни на что. Ни на встречающихся на пути прохожих, знакомых. Топали прямо по лужам. А те, кто осмелился высунуться наружу без зонта, и то не замечали капель, барабанящих по их сутулым спинам. Они строго держались пути к своей цели. Но сейчас не об этих безликих личностях. Давайте лучше обратим внимание на человека, который не относится к этой серой толпе, но старается особо не выделяться из неё. Заострим наше внимание на Торде Ларссоне.
Мальчишка семнадцати лет мирно посапывал под одеялком в своей кровати, но, к его несчастью, сегодня понедельник и учебные дни ещё не закончились. Предстояло провести ещё много дней в этом не всеми любимом месте, да ещё и в новом, так как семья Ларссонов вновь переехала.
Всё же приятный сон мальчишки прервался очередным громовым раскатом. На этот раз звук был на столько громким, что сероглазый подскочил на месте и чуть не свалился с кровати. Но русоволосый довольно быстро распознал причину возникновения этого грохота и пришёл в себя. Он глянул на время, дабы узнать как рано разбудил его этот новый своеобразный будильник. Часы показывали семь часов утра. Как раз вовремя. Затем, свесив ноги с кровати на прохладный пол, Торд решил подняться, но у его тела были другие планы. Адская боль в животе заставила мальчонку согнуться пополам, а после и вовсе повалила его тельце на ледяной пол комнаты. Это ужасное и до жути знакомое чувство боли. Вновь оно. Каждый день эта проклятая болезнь напоминает о себе таким образом, и с каждым днём становится всё невыносимей терпеть это. Но вскоре боль отступает и оставляет паренька лежать клубком на полу в слезах, в очередной раз.
Спустя какое-то время боль утихает совсем, но слёзы не перестают лить из его серых и измученных глаз. Но он всё же поднимается, ведь даже по таким причинам школу никто не отменяет. Но и не только это событие портило день с утра. Так же это хорошо выходило и у погоды за окном. Не очень-то и хочется тащиться за тридевять земель в грозу, да ещё и в школу. Тем не менее, как говорится: "Хочешь — не хочешь, а надо". Поэтому, поднявшись на ноги, рогатый поплёлся прочь из своей комнаты, прямиком в ванную, дабы привести себя в порядок. Сейчас та комната не может быть кем-то занята, как и любая другая в этой квартире, так как обладатель причудливой причёски на данный момент проживает один. Родители уехали на время в командировку, оставив своё чадо в полном одиночестве, поэтому квартира полностью в распоряжении коммуниста.
Пройдя в ванную комнату и подойдя к раковине, над которой расположенно зеркало, невольно улавливаешь своё отражение и начинаешь рассматривать себя и свой вид, как случилось и с Ларсом. Но своему виду порадоваться он уж точно не мог. Да и никто не позавидует. На голове черти что, а не причёска. Одним словом, гнездо, где, кажется, уже кто-то поселился. Опухший и покрасневший нос, почти не заметный ротик и глаза... Большие, серые, безжизненные и так же опухшие глаза, под которыми виднелись не маленькие-такие и довольно яркие мешки. Ну, что сказать... Красавчик. Всё же, наглядевшись и налюбовавшись собой-любимым, Торд наконец доходит до утренних процедур.
