Безмолвно.

Новость, погубившая мою скверную душу.

Я не совсем поняла как уснула, но открыв свои сонные глаза я увидела перед собой взрослого серьезного мужчину. У него были большие темно-синие, словно дно голубого озера, глаза и длинные густые черные ресницы. Это был мой папа.
– Добрый день, Маргарита, – он сказал это таким тихим голосом, будто не хотел меня еще будить.
Мой отец с самого детства называл меня полным именем. По его мнению, имя человека — это глубокое олицетворение его чувственной души. А рвать душу и резать её короткими словами  — нельзя. Он безумно мудрый человек, не так ли?
– Прошу, пожалуйста, выслушай меня, – его большие добрые глаза тогда были пропитаны жуткой болью. Я видела этот потухший взгляд единственный раз — на похоронах мамы. Тогда он будто бы желал лечь вместе с ней в эту раскопанную яму.

Он очень долго молчал и подбирал слова. Это молчание перебивал лишь тихий тик часов и отголоски шума пациентов и врачей.
– Душа моя, врач рассказал мне всё и попросил меня тебе передать всю данную информацию. Прошлой ночью ты, по словам водителя, выбежала на дорогу и попала под машину. Удар был не слабый, но и не сильный, поэтому ты отделалась лишь царапинами от рядом разбившееся винной бутылки, и сильными ушибами. Но... – папа замолчал, и, вдохнув прохладного воздуха с запахом лекарств и хлора, еле сдерживая себя, сказал, – Основной удар пришелся на голову и это сыграло свою роль. Маргарита, дочь моя, ты больше никогда не скажешь слова. Твой речевой мозговой отдел слишком сильно поврежден. – в этот момент во мне будто что-то оборвалось.
Папа смотрел на меня и ничего не мог сделать. За окном шел мерзкий дождь и гулял размеренной походкой холодный ветер. В этот момент всё встало на свои места. Все мои отвратные поступки, зависть, ненависть и гнев вернулись ко мне острым, режущим мою скверную душу, бумерангом. Меня будто облили кипятком и бросили в комнату с белыми мягкими стенами, где так пусто и где так хочется кричать. Я потеряла свою речь и навсегда простилась со своим мраморным голосом, который всё таки так ненавидела раньше.
Я хотела сказать папе что так люблю его, но я упустила эту чертову возможность. Я всю жизнь говорила людям лишь гадости. И этот ком в котором напутаны лишь злость, сплетня и ирония теперь навалился на меня всем его огромным весом.
– Врач сказал, что сегодня тебя осмотрят и если все более-менее, выпишут. Я с Владимиром Александровичем на связи, как только скажут, я сразу приеду за тобой с Любой. Держись, солнце мое. Я люблю тебя. – последнюю фразу он сказал мне так искренне и чисто, что я, не сдержав весь поток эмоций от нынешней ситуации, горько заплакала.
Я плакала долго и бесшумно, только лишь иногда всхлипывая носом. Мне было так тускло на душе, мне казалось, что моя жизнь закрыла мне дверь в светлое будущее. Я чувствовала себя преданной и одновременно спасённой.
Ведь неизвестно что было бы, если бы я оказалась еще и в инвалидном кресле.

Спустя пару часов.
После ужина, ко мне в комнату зашли Владимир Александрович и еще один неизвестный мне мужчина.
– Здравствуйте, наша необычная пациентка, – с долей иронии сказал дядька-врач. Ну очень смешно. Я кивнула головой и посмотрела на рядом стоящего человека.
Он был высокий, стройный и спортивный, скорее молодой парень, чем мужчина. На вид ему было лет двадцать-двадцать пять. Томные, сизого цвета глаза напоминали мне моего папу. Ровный нос и незаметная точка на подбородке. Он взглянул на меня и его искусанные красивые губы улыбнулись.
– Знакомься, это с сегодняшнего дня твой психолог - Руслан Дмитриевич. – сказал мой врач,  похлопав по плечу незнакомца.
– Добрый вечер. – коротко поздоровался со мной психолог.
– Мы посмотрели твой рентген и мрт. Другие органы не пострадали и мы можем в целом тебя выписывать. Я ближе к восьми вечеру созвонюсь с твоим папой и поедешь домой, хорошо? – на его слова я лишь кивнула головой. После этого, Владимир Александрович вышел из палаты и направился в неизвестном направлении.
Мы остались один на один с этим молодым человеком. Не знаю почему, но он меня лишь насторожил. Он присел ко мне, с неприятным скрипом кровати.
– Ну что же, давайте знакомиться. Не против обойти все формальности перейти на «ты»? И да, зови меня просто Русланом.– он мне так приторно улыбался, что мне стало тошно. Не люблю таких слишком любвеобильных людей. Я кивнула головой опять же. Мне просто не остается другого с этого момента.
- Сегодня я дам тебе лишь домашнее задание которые ты должна будешь сделать к нашей следующей встречи, окей? – мне стало смешно. Доброе утро, мне не десять лет чтобы делать домашнее задание.
Но видимо на мою заметно неприятную гримасу он закрыл глаза и продолжил:
– Напиши мне пожалуйста небольшое сочинение-рассказ о себе к послезавтрашнему вторнику. Мы должны для начала познакомиться. Объем не менее 120 слов. – в этот момент Руслан был очень строг.
Серьезно? Сочинение? 120 слов? Я что, в восьмой класс вернулась?
– Надеюсь, ты меня не обманешь. Я не хочу ни тебе проблем, ни себе. Выздоравливай, если что звони или пиши. – он оставил мне на старой прикроватной тумбочке небольшой блокнот бордового цвета, черную ручку и небольшой листочек с, видимо, номером.
Когда он вышел из палаты, я пулей полетела к этому маленькому огрызку с кривой писаниной чтобы посмотреть номер и разыскать его в социальных сетях.
Кого-то он мне напоминает...

На стекле стекала кровь,
Это всё была любовь.
Только вот, моя кровь уже высыхает;
А любовь к тебе навсегда угасает.