Если бы время остановилось в нашу первую встречу

Глава 12

Когда я говорил, я не слышал собственного голоса:

– Прости. Я ни о чем не думал, я просто зашел слишком далеко. Я хотел загладить свою вину, но знал, что все, что я скажу, не будет ничего значить. Но мы больше не увидимся, надеюсь, ты забудешь об этом несчастном случае.

Спустя очень долгое время, я размышлял и почувствовал, что слова, которые я произнес, даже не были человеческими.

Его глаза были немного тусклыми, и он прошептал:

– Я не буду принимать это близко к сердцу, я надеюсь, что ты будешь счастлив.

Мы просто сказали «прощай». На обратном пути мое сердце было словно пепел. Я несколько сотен раз прослушал «Канон» Пахельбеля, мои слезы текли, не переставая.

Я вернулся в свое общежитие, и месяц пролетел, словно во сне. Перед самым отъездом я небрежно уладил личные дела, наспех попрощался с коллегами и сел в самолет в Америку. С этого момента я перестал общаться с кем-либо из Китая. Я сделал это специально. Я боялся услышать, что он нашел девушку или женится. Я был готов жить в мире собственных фантазий, независимо от того, было это сладко или мучительно, мне не нужно было терпеть атаки реальности.

Прошло много времени, но я вернулся.

Впрочем, его там уже не было.

В этом мире его больше нигде не было.

Кто-то однажды сказал, что любовь геев не заканчивается ничем хорошим. Даже если это кем-то написанный роман, один из героев обязательно погибнет или они оба умрут. Итак, однажды я был зол и никогда не верил во все эти несчастные случаи, такие как автомобильные аварии, но потом настала моя очередь, и все, что я мог сказать, что жизнь похожа на драму, а драма – на жизнь.

Он не попал ни в какой несчастный случай, вместо этого он покончил с собой.

Как-то я задумался, что, возможно, причина, по которой он сделал такой выбор, была не во мне. Даже если бы обида и боль от тех прошлых лет не исчезли, он бы не покончил с собой сейчас. Если честно, я жил в своем маленьком мирке, после того, как влюбился в него. Но он был другим, его чувствительный к депрессии характер стал причиной его аутичного социального поведения. Он не принял этот мир, и у мира не было места принять его. Он не вписывался в этот мир, он никогда не думал о других людях как об источнике своей жизни. Я не мог полностью понять эту его черту, пока не вспомнил детали его жизни.

Но я не мог избавиться от этой боли. Иногда, опираясь на его надгробие, я вспоминал, начиная с его восемнадцатилетия вплоть до нашего последнего прощания. Я до глубины души прочувствовал, что значит «убитый горем», думаю, я выплакал все слезы за месяц. Я был трусливым слабаком, порыв моей молодости был вызван глупостью и подстрекательством со стороны других. Это был не я.

Впрочем, я не мог простить себя, я получил его таким грубым способом, но, в конце концов, потерял навсегда.

Ближе всего к нему я был, когда он лежал в могиле, но в то же время мы были так далеко друг от друга. Когда мне было больно, я вспомнил, что кто-то сказал, что самое далекое расстояние в этом мире не между жизнью и смертью, а когда я стою перед тобой, и ты не знаешь, что я люблю тебя. Я хотел возразить, это не верно, самое далекое расстояние всегда будет между жизнью и смертью. Если бы он мог воскреснуть, я бы набрался смелости сказать это, но это невозможно.

Если вы любите кого-то, вы должны рассказать об этом как можно скорее, потому что, если вы будете медлить и ждать подходящего момента, возможно, Бог не даст вам шанса.

Когда скорбь отпустила меня, я был готов двигаться дальше и начать новую жизнь. Я осторожно перебирал все свои вещи, будто хотел вспомнить его и половину своей жизнь, принадлежащей ему.

Перебирая книги, я увидел выпавшее письмо. В правом нижнем углу была подпись – Ли ЧжэньЮнь. Это было такое знакомое имя, которое никогда не могло быть произнесено снова.

Также была небольшая записка с почерком коллеги: «Твое письмо, положил тебе в книгу, у меня дела, поэтому мне нужно уйти».

Это было накануне моего отъезда из Китая, должно быть, он написал его после моего визита к нему. В тот день меня не было, мой коллега оставил его для меня. Он положил его в книгу, но судьба сыграла злую шутку.

Мой коллега забыл мне рассказать. Я был не в себе, когда наспех собирал эти книги — крошечная вещь, невольно изменившая жизни людей навсегда.

В письме было всего пара простых слов: «Если бы у меня была другая жизнь, я все равно был бы одинок, потому что человек, которого я люблю, не любит меня».

И на всей бумаге, в каждом пустом месте и пространстве...

Было мое имя.