В августе офис нашего call-центра переехал в новое здание. Как говорится, обещанного три года ждут, и вот примерно столько мы и ждали переезда. Ну то есть как «мы ждали»: как в любой подобной конторе, текучка большая, и все три года, конечно, не ждал никто, кроме мелких руководителей. Ожидание для остальных заключалось в том, что каждый новичок выслушивал дежурное: «Работу с привязкой к дому выбираете? А мы в обозримом будущем переезжаем».
Когда это будущее обозрелось уже вплотную, мы вроде даже обрадовались — хоть какое-то развлечение. Но, как выяснилось, радовались мы рано. Итак, в августе мы заняли свои новые рабочие места, и продолжили свои круглосуточные бдения за телефонами.
Почему переезд довольно быстро перестал приносить радость: мы работали в гараже. В просторном, бетонном, благоустроенном и раскрашенном в корпоративные цвета гараже. Раньше это был огромный многоуровневый паркинг, принадлежащий представительству какого-то крупного заграничного концерна, но потом с представительством что-то приключилось, паркинг распродали по кусочкам, раскроили гипсокартонными стенками и стали сдавать под офисы.
Нам достался закуток у глухой стены, дальней от главного входа, на первом этаже, аккурат за большим помещением шиномонтажа. Единственные окна офиса являлись частью стены, отгораживающей нас от снующих туда-сюда монтажников и въезжающих-выезжающих автомобилей. Чтобы попасть на свет божий и хоть к какому-то источнику воздуха, нужно было выйти из кабинета, пересечь часть шиномонтажа, спуститься по темному пандусу и гулкому просторному коридору на нулевой этаж, и вот она, воля вольная, вкуснейший свежайший воздух околоМКАДовых пространств. Куча поводов для радости, да?
В начале октября сильно похолодало, и обитатели всех этажей гаража с редким единодушием повключали обогреватели. Я не очень сильна в технике и не слишком внимательна к разговорам в офисе, поэтому могу объяснить неправильно. Как я поняла, установленные в здании генераторы с трудом справлялись с нагрузками, поэтому были установлены определенные часы дважды в неделю, когда эти генераторы перезапускали, а наши труженики ночной смены могли с чистой совестью подышать выхлопными газами вне пределов помещения и покурить.
Видимо, принятых для поддержания жизнедеятельности генераторов мер было недостаточно, потому что к концу первой недели октября свет на этажах стал сильно моргать, и в одну из наших ночных смен вырубился совсем. А потом днем. И еще раз днем. И снова. И ночью. И еще раз той же ночью... Аборигены гаража говорили, что зимой будет хуже. Мы, как истинные лодыри, были довольны лишней возможностью побездельничать, несмотря на то, что с каждым обесточиванием оставались в жутковатой кромешной тьме, вне зависимости от времени суток за стенами.
