Дикарь 18+

('-')

На второй день ночью, как мы переплыли реку Жутай, я хотел сбежать от Мойры… так велико было моё желание вернуться домой, вернуться в карайканскую деревню, где были мои друзья и семья, которой я дорожил и был счастлив. Я ушёл в джунгли и думал, что бы мог я сказать Парайле, когда я вернусь домой. Я мог немного соврать ему, например, что Мойра передумала меня везти, или что она съедена ягуаром или кайманом. Но, исходя из этого, мне пришлось бы убить ее и избавиться от ее тела, потому что то, единственное, что я знал о Мойре наверняка, она бы пришла разыскивать меня в деревню.

Ничего из того, что я мог придумать, не казалось мне невозможным, но, в конце концов, я знал, что никогда не смогу посмотреть на Парайлу, на моего отца и наставника, взглянуть в глаза и сказать ему, что я не уважаю его желания.

Парайла умолял меня пойти и воспользоваться этой возможностью, как шансом, и в итоге я не мог отказать старику.
Но я не сдался без боя.

Спустя несколько дней с того момента, как приехала Мойра, мы поссорились.
Он давил на меня, и когда я все также отказывал ему, он начал давить на меня сильнее. Я пытался убедить его в том, что он был уже стар и если я уйду, никто не будет о нем заботиться. Я пообещал ему, что я уйду, как только он умрет, наше противостояние подтверждало, что я был так же упрям, как и он.
Он даже стал жестоким по отношению ко мне, показывая себя с новой стороны. Человек, которого я называл отцом долгие годы, сказал мне, что по правде я никогда не был желанным в племени. Это именно он настоял на том, чтобы я остался, так как у меня не было других вариантов, а теперь он узнал, что у меня есть родственник в Америке, который страстно желает моего возвращения, он сказал мне, что я больше не нужен здесь.

Мне было настолько больно это слышать, что я выбежал из общего дома, в отчаянии пиная корзину с маниоковой мукой. Я искал везде Тукабу, чувствуя острую потребность вонзиться в ее тело, чтобы избавиться от чувства разочарования и гнева, но ее, как назло нигде не было. На мгновение я испытал желание схватить богине подобную Мойру и унести ее в джунгли, и заставить подчиниться мне, но я был слишком умен, чтобы понять, что это неприемлемо к ее жизненным убеждениям.

Не имея возможности облегчить свой гнев, я схватил свой лук и стрелы и направился вглубь джунглей с желанием найти кого-нибудь и убить.

Позже Парайла извинился за свои жестокие слова, и в спокойной обстановке за ужином, он попросил в последний раз, и я не мог отказать ему.