Величественное и старинное здание Института сумеречных охотников в Нью-Йорке сегодня было непривычно шумным и многолюдным. Привычная тишина, которая уже три года не нарушалась смехом или весельем, сегодня была нарушена многочисленными голосами и навязчивой музыкой, которая звучала фоном к торжеству, которое не приносило радости главному его виновнику. Сегодня в главном зале Института должно состояться великое событие семьи Лайтвудов – свадьба старшего сына – Александра Лайтвуда. Зал, равно как и весь Институт, был нарядно украшен, от чего в глазах рябило из-за такого обилия золотого цвета. Традиционный цвет свадьбы у сумеречных просматривался здесь буквально во всем: от накидок на стульях и дорожки на полу, и до наряда жениха, который стоял на возвышении и ждал начала церемонии. Гости уже занимали свои места, и почти весь зал был забит сумеречными охотниками, которые сьехались с разных городов и, даже, с Идриса. В помещении стоял гул голосов, который даже перекрывал тихую фоновую музыку. Нефелимы говорили на разные темы, обсуждая Институт, подготовку к свадьбе, Лайтвудов, красавца жениха и, увы, давнюю историю красивой и болезненной любви Александра. Даже музыка не скрывала имя Клариссы Моргенштерн, которое произносилось то тут, то там, и неизменно врезалось в сердце Лайтвуда острым кинжалом.
Четыре года назад в Институте появилась эта рыжеволосая, весёлая и жизнерадостная девушка, глаза которой горели любопытством и интересом к жизни, ко всему, что её окружает. Клэри, как все называли её, была дочерью лучших друзей старших Лайтвудов. Валентин и Джослин вместе с дочерью и старшим сыном Джонатаном жили в Лондоне, но тогда, четыре года назад, вынуждены были приехать в Нью-Йорк. Всей семье грозила смертельная опасность, и им пришлось согласиться на предложение друзей и переехать к ним на какое-то время. С первой встречи между Алеком и Клэри вспыхнула искра, которая с каждым днём разгоралась все сильнее и сильнее. Каждая встреча заставляла ребят влюбляться друг в друга снова и снова, пока их сердца не наполнились искренней и такой великой любовью. Только вот охотники тогда решили, что лучше скрывать свои чувства друг от друга и строить из себя строгих и хмурых недотрог. Каждая их встреча неизменно заканчивалась ссорой и чуть ли не дракой, а каждое упоминание имён друг друга вызывало целую бурю эмоций. Все жители Института на стены готовы были лезть от постоянных криков этих двух неугомонных, и только мудрые родители наблюдали за всем этим со странными улыбками и задумчивостью. Изабель и Джонатан упорно пытались вбить в голову своих брата и сестры мысль о том, что чувства взаимны, но все было бесполезно. Постоянные ссоры, обидные слова, причиняющие боль фразы, которые били хуже кинжала, и горькие слёзы, которые не раз лила Моргенштерн, закрывшись в собственной комнате после очередной ссоры с Алеком, - вот как начинались их отношения. И неизвестно, сколько все это продолжалось бы, если бы в один прекрасный день Лайтвуду не надоело все это, и он не закрыл рот охотницы страстным и горячим поцелуем. С того дня они спорить не перестали, только теперь каждый спор заканчивался поцелуем, а то и ещё жарче. Кларисса не вернулась с родителями в Лондон, когда опасность миновала, а осталась в Нью-Йорке, вместе со своим парнем, рядом с которым была абсолютно счастлива. Алек и Клэри сияли ярче солнца, когда находились рядом, и все были убеждены, что дело идёт к свадьбе. Однако, невеста на сегодняшней церемонии не Кларисса Моргенштерн.
– Ты опять вспоминаешь о ней? – спросил Джейс своего парабатая, который уже несколько минут просто стоял и пялился в одну точку. Джейс Вейланд – это приемный сын Лайтвудов и парабатай Алека, который всегда и везде находится рядом с ним и за столько лет научился понимать своего брата даже без слов. Вот и сейчас он смотрел на Алека и прекрасно понимал, какую боль ему причиняет вся эта церемония. И для этого Вейланду даже не нужно было их связи парабатаев, он все это видел в глазах своего друга.
– Что? Ты что-то говорил? – переспросил Алек, вынырнув из своих мыслей.
– Ты уже несколько минут смотришь в одну точку и находишься явно где-то далеко, – сказал Джейс, смотря на брата. – Ты думал о ней, о Клэри?
– Да, – выдохнул Лайтвуд и на мгновение прикрыл глаза. – Я правда стараюсь не думать, но почти все в зале говорят о ней, о той истории. Это просто сводит меня с ума, Джейс, – обреченно произнёс нефелим, поднимая взгляд на Вейланда.
– Брат, может, не нужно было этой свадьбы? Столько лет прошло, но ты так и не смог выбросить её из своего сердца, а это значит, что твоя любовь до сих пор не даёт тебе спокойно жить. Зачем это нужно? Ты же не сможешь спокойно и счастливо жить с Лидией, ведь все время будешь вспоминать о Клариссе и по-прежнему любить только её, – в который раз повторил Джейс, пытаясь вразумить своего парабатая. Но уже в который раз получил неизменный ответ брюнета:
– Я должен, Джейс, так нужно для моей семьи.
– Да не нужно это никому, Алек! – вспылил охотник, а потом продолжил, немного понизив голос до нормального. – Ты просто прикрываешься семьёй, а на самом деле все дело в том, что ты не можешь простить себе тот поступок, которого ты даже не совершал. Ты до сих пор живёшь в прошлом, хотя прошло три года. Ты должен отпустить уже ту ночь, отпустить Клариссу.
– Я не могу, Джейс. Пытаюсь, но не могу, – так же эмоционально ответил Лайтвуд, а потом закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Её разочарованный и наполненный болью взгляд снится мне каждую ночь. Её слеза, которую она тогда так быстро вытерла, чтобы я не заметил, до сих пор разъедает мне сердце. Я до сих пор помню, какой горечью был наполнен её голос, когда она говорила мне те слова. "В этом мире сказок не бывает, а наши отношения мне казались настоящей сказкой. Видимо, я заслужила именно такой финал. Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец. Прощай, Александр Лайтвуд, и будь счастлив", – с горечью в голосе повторил парень слова Клэри, которые она сказала ему три года назад. – Я никогда не забуду этих слов, Джейс.
– Господи, Алек, да приди ты в себя уже! Ты все ещё любишь её, я понимаю, но эту свадьбу я отказываюсь понимать и принимать! – вновь эмоционально произнес Джейс. – Ты женишься на Лидии, чтобы, якобы, укрепить положение нашей семьи в обществе, называешь это браком по взаимовыгодному расчету, но так ли оно на самом деле? Ты думаешь, что женившись, забудешь о ней? Так этого не случится, Алек. Ты каждый день будешь ложиться в постель с девушкой, которую не любишь, которую не хочешь. Каждое утро ты будешь видеть её лицо, когда проснешься, все время будешь находиться рядом с ней. Как долго ты сможешь так жить? Год? Два? А что дальше? Ты себе просто испортишь всю жизнь, чёрт тебя подери!
– Я знаю, Джейс, знаю! – перебил гневную тираду парабатая Алек. – Но уже поздно что-то менять. Я женюсь сегодня на Лидии, а дальше будь что будет, – в его голосе слышалась мрачная решимость, и это пугало Вейланда.
– Ответь мне на один вопрос, – сказал Джейс. – Если бы здесь появилась Клэри, ты бы все равно назвал своей женой Лидию? Ты бы не попытал счастья вновь? – парень вздрогнул от того, какая безысходность была во взгляде его брата, но не отступил, а ждал ответа.
– Но её здесь нет, так какой смысл?
– Просто ответ, Александр.
– Не знаю, Джейс. Я сомневаюсь, что вообще смог бы говорить, если бы увидел её, но я все на свете отдал бы, чтобы она была сейчас здесь, и дала мне возможность ещё раз все ей объяснить, – искренне ответил Алек, а Вейланд улыбнулся и сказал.
– Ну, тогда вдохни поглубже и посмотри вон туда, – нефелим указал на вход в зал, и Лайтвуд обернулся, чтобы посмотреть. Но у него тут же перехватило дыхание, а сердце пропустило удар. Там стояла Кларисса Моргенштерн.
– Клэри, – еле слышно выдохнул парень, смотря на девушку неверящим взглядом. И в этот момент их взгляды встретились, а весь мир перестал существовать для этих двоих. Они смотрели друг другу в глаза, и не могли отвести взгляд, это было свыше их сил. Первой взяла себя в руки Моргенштерн и отвернулась, выискивая взглядом кого-то другого. Ответ на вопрос "кого" нашёлся сам собой, ведь к нефелимке тут же подошёл Джонатан, который посмотрел на неё с беспокойством.
– Ты в порядке, малышка? – спросил он, вглядываясь в лицо сестры. Парень бросил один мимолетный взгляд в сторону возвышения и еле сдержался, чтобы не зарычать.
– Да, все нормально, – ответила Клэри. – Просто не думала, что это будет так тяжело.
– Ты у меня сильная, сестренка, ты справишься, – произнёс Джон и стал так, чтобы сестра могла взять его под руку. – За эти три года ты стала намного сильнее, он и его измена так изменили тебя, так что не смей сейчас проявлять слабость. Моргенштерны так просто не сдаются. Выше нос, Кларисса, только не сильно высоко, а то споткнешься ещё, а мне краснеть за тебя.
– Ты умеешь меня успокоить, Джон, – усмехнулась Клэри и вновь глубоко вздохнула, делая один шаг по направлению к Алеку. Сегодня ей придётся держать при себе все свои эмоции, как она это делала все время.
– Нам нужно поздороваться и принести официальные поздравления от нашей семьи, выдержишь? – с тревогой спросил старший Моргенштерн, пока они с сестрой шагали к возвышению, где находились Джейс и Алек, взгляд которого был прикован к рыжеволосой нефелимке. Он запоминал каждую деталь её внешности, будто не видел её целую вечность. Хотя, три года – это действительно вечность, если до этого целый год был рядом с человеком каждый день, час, секунду.
– Конечно, справлюсь. Я же Моргнештерн, а Моргенштерны никогда не сдаются, – произнесла Кларисса и крепче сжала руку брата. Все эти долгие тридцать шесть месяцев именно Джонатан был её поддержкой, опорой, единственным человеком, который знал абсолютно все о событиях того злополучного вечера, когда сердце девушки разбилось на маленькие кусочки. Вечера, когда Алек ей изменил.
Тридцатого марта Алек Лайтвуд сделал Клэри предложение, попросив выйти за неё замуж, а она согласилась, искренне радуясь тому, что, наконец, сбылась её мечта. А уже через месяц, тридцатого апреля, её жизнь рухнула, а сердце разбилось. За день до свадьбы Алек ей изменил, прекрасно зная о том, что Клэри может простить что угодно, но только не измену. Предательство для неё – это худшее оскорбление, которое она никогда и никому не простит. Не простила первому парню, который спал с её лучшей подругой, мотивируя это тем, что Моргенштерн ещё незрелая, а он мужчина, и все это ему необходимо. Не простит и Алеку, который знал об этой истории с парнем и обещал, что никогда не сделает ничего подобного, никогда не предаст. Но предал.
Кларисса встряхнула головой, избавляясь от ненужных мыслей и воспоминаний, и выпрямила спину, нацепив на лицо слабую, но приветливую улыбку.
– Привет, – приветливо произнесла Кларисса, когда они с Джонатаном подошли к Алеку и Джейсу.
– Привет. Клэри, ты шикарно выглядишь, – ответил Джейс, первым оправившись от своеобразного ступора. – Как вы здесь оказались? Джослин и Валентин тоже приехали?
– Да, мама с папой тоже здесь, но их перехватили Роберт и Мариза, так что появятся они еще не скоро, – усмехнувшись, ответил Джон. – А появились мы по официальному приглашению на свадьбу. Нам его ваши родители прислали.
– Вот мы и приехали, не могли же мы пропустить свадьбу самого Александра Лайтвуда, – с жесткой усмешкой произнесла Клэри. – Кстати, поздравляю с женитьбой, Александр, да будет ваша семейная жизнь долгой и счастливой. Надеюсь, её ты действительно любишь и никогда не предашь, – ровным голосом сказала она, и в нем даже слышалась некоторая усмешка. Алек поморщился от этих слов, а Джон предупреждающе сжал её руку, которая лежала на его согнутой в локте руке.
– Клэри, – еле слышно прошептал он, а девушка ослепительно улыбнулась брату и сказала.
– Все в порядке, Джон, не волнуйся. Ну, а что у вас тут нового? Не нашел еще себе даму сердца, Джейс? И как там Иззи с Саем? Не стали еще счастливыми родителями? И где они вообще, а то я, пользуясь случаем, хотела извиниться, что не смогла приехать на их свадьбу. Просто два с половиной года назад я была еще немного не в форме, – голос охотницы был абсолютно спокойным, а на её лице промелькнула мимолетная улыбка, и все это окончательно сбило с толку Алека и Джейса. Они смотрели на Моргенштерн и едва узнавали в ней ту веселую и беззаботную хохотушку Клэри, которой она была три года назад. А вот Джонатан напрягся еще больше после этих слов, потому что знал, чего стоит его сестре это равнодушие и беспечность. Он слишком хорошо помнил все те ночи, когда Клэри просыпалась с громким криком, а ему приходилось успокаивать свою младшую сестру, пока она приходила в себя после очередного кошмара. Он прекрасно помнил все её слезы, истерики, боль, которую она доверила и открыла только ему, скрывая даже от родителей, которым была рассказана лишь короткая версия развития событий. Он слишком хорошо все это помнил, чтобы сейчас поверить в её спокойствие и безразличие.
– Не, я еще не нашел ту, которая смогла бы заставить меня остепениться, – усмехнулся Джейс. – А Иззи с Саем родителями еще не стали, но ждать осталось недолго, – с улыбкой добавил он.
– В смысле?
– В прямом, Иззи беременна, уже пятый месяц, – ответил Вейланд, а Клэри впервые за все это время искренне и лучезарно улыбнулась, радуясь за друзей. Изабель – это младшая сестра Алека, которая с первых дней стала её подругой. Брюнетка часто звонила Моргенштерн после того, как та уехала, чтобы узнать, все ли с ней в порядке, но девушка не отвечала на звонки. Она тогда не хотела иметь ничего общего с кем-либо из Лайтвудов. Было слишком больно.
– Правда? О Ангел, как же я рада за них, – искренне и обрадованно произнесла Кларисса. – Я однозначно должна увидеть и поздравить их с будущим пополнением до того, как мы опять уедем.
– Вы уезжаете сегодня? –спросил Алек, скрывая разочарование.
– Да, сразу после церемонии, – ответила она.
– Но почему так быстро? Погостили бы еще немного у нас, – произнес Лайтвуд, продолжая скрывать все свои эмоции.
– Скажи, ты правда считаешь это уместным? – иронично подняв одну бровь, спросила Клэри. – Я так не думаю. Тем более меня дома ждут, – добавила она с легкой и теплой улыбкой.
– Кто? – металлическим голосом спросил Алек, и было отчетливо слышно прорезавшиеся нотки недовольства.
– А вот это, Лайтвуд, тебя не касается, – таким же голосом парировала охотница и посмотрела на парня холодным взглядом. Лайтвуд проскрипел зубами, но ничего не ответил.
– Так, а я пойду найду Иззи и Саймона, а то они нам не простят, если мы не покажем им вас до церемонии. Джон, пойдешь со мной? – спросил Вейланд, желая оставить этих двух наедине. Джонатан понял все с первого раза и улыбнулся, повернувшись к сестре. Клариссе же перспектива остаться вдвоём с Алеком совсем не понравилась, и она сжала крепче руку брата, посмотрев на него весьма красноречивым взглядом.
– Джонатан, – тихо произнесла она, смотря на парня. Алек поморщился, поняв, что девушка не хочет, а, может, и боится оставаться с ним вдвоём.
– Все в порядке, сестренка, мы быстро вернёмся, – сказал Джон, улыбнувшись нефелимке, а потом наклонился к уху девушки и тихо прошептал, чтобы услышала только она. – Клэри, подумай ещё раз о том, о чем мы с тобой говорили. Он имеет право знать, потому что это далеко не мелочи, – нефелим отстранился от Клариссы и ещё раз улыбнулся, подбадривая её.
– Ну, не скучайте, – хохотнул Джейс и, подхватив Моргенштерна, быстро исчез с поля зрения охотников.
– Ты невероятно красива, Клэри, ещё красивее, чем была раньше, – наконец, произнёс Алек после минуты молчания, а на лице младшей Моргенштерн промелькнула горькая усмешка.
– Давай без этого, Алек, – сказала он, поднимая взгляд на парня. – Эти любезности совершенно ни к чему. Что было, то прошло, и нужно двигаться вперёд. Друзьями мы с тобой не станем, потому что слишком сильно тебя любила. Но ты теперь счастлив, и я рада за тебя, – кто бы знал, как болело сердце нефелимки, когда она произносила эти слова. Она прекрасно знала, что сегодняшняя встреча и эта свадьба станет для неё большим испытанием, но ей даже в голову не могло придти, что все окажется настолько сложно. Что будет так больно видеть его в свадебном костюме и знать, что женой он назовет не тебя.
– А ты очень изменилась, Клэри, – произнёс Лайтвуд, смотря на неё задумчивым взглядом. – Стала серьезнее, холоднее, жестче... Стала другой.
– А ты думал, что я останусь такой же весёлой и беззаботной девчонкой, которую можно было водить за нос целый год? – парировала Кларисса, а на её лице отобразилась насмешка и немой вопрос. – Мне пришлось измениться, Алек, потому что такой беспечной я не могла оставаться. Слишком много слез было пролито, чтобы теперь искренне и беззаботно улыбаться.
– Прости меня, – выдохнул Лайтвуд и хотел прикоснуться к руке девушки, но она её отдернула и подняла в останавливающем жесте.
– Это лишнее, Александр, – сказала она. – Сегодня твоя свадьба, и я искренне желаю, чтобы твоя избранница смогла дать тебе все то, чего ты хочешь, чтобы тебе не пришлось искать этого на стороне. Я, видимо, что-то дать тебе не смогла, – последние слова произнесены с горькой усмешкой в голосе.
– Клэри, прошу тебя, выслушай меня. Позволь мне объяснить все, что произошло тогда, – быстро проговорил Алек, смотря на девушку умоляющим взглядом.
– Не стоит ничего объяснять, Алек, – холодно ответила Моргенштерн. – Я не хочу вспоминать тот день, потому что мне до сих пор больно. Так что это не приведёт ни к чему хорошему. К тому же, скоро начнётся церемония, а я ещё хочу увидеть Изабель. Я лучше пойду, – сказала она и развернулась, чтобы уйти, но Александр схватил её за руку, останавливая.
– Клэри, прошу тебя, выслушай меня. Три года назад ты не дала мне возможности все объяснить, позволь сделать это сейчас. Пожалуйста, – от последнего произнесенного парнем слова у Клариссы дрогнуло сердце, а его рука обжигала кожу. Нефелимка тяжело вздохнула, на мгновение прикрывая глаза, и сказала.
–Хорошо, я слушаю тебя.
– Спасибо, – поблагодарил охотник и, нехотя, отпустил руку все ещё любимой девушки. – В тот вечер я был самым счастливым человеком, потому уже в следующее утро я должен был назвать тебя своей женой, – заговорил Лайтвуд, вспоминая события трехгодичной давности. – Джейс и Сай решили устроить мне мальчишник, хоть я и был против всего этого. Но разве их переубедишь? Эти упрямые бараны еще и Магнуса подключили, чтобы точно меня уговорить. Ну, вот они и затащили меня в тот злополучный клуб, будь он проклят, – сквозь зубы процедил Алек. – Ты же знаешь, что пить я не умею. Одной рюмки мне хватает для того, чтобы опьянеть, а после трёх я вообще ничего не помню. Но Джейс уговорил меня выпить какой-то коктейль. Его принес мне Магнус, я выпил, и больше ничего не помню. У меня будто выключили свет, сплошная темнота и пустота в воспоминаниях. Вот я сижу и пью коктейль, а потом я оказываюсь в той комнате, и на меня смотришь ты. Как я туда попал? Кто та девушка? Сколько времени прошло, пока я был в этой отключке? Вообще ничего не помню, – взьерошив свои волосы, сказал Алек, и выражение его лица было настолько страдальческим, что сердце у Клариссы сжималось только от одного взгляда на парня.
– То есть, ты хочешь, чтобы я поверила в то, что ты в тот вечер напился и изменил мне, будучи пьяным? – скептически спросила Моргенштерн, ведь у неё была совсем иная информация.
– В том то и дело, что я не изменял тебе! У нас с той девушкой не было ничего! Я даже имени её не знаю, – эмоционально произнёс Александр.
– Ну, для этого не нужно знать имя девушки, – с горькой ухмылкой произнесла она. – И ты ведь говоришь, что ничего не помнишь. Так почему ты уверен, что между вами ничего не было? Слушай, Алек, у тебя было три года, чтобы придумать правдоподобную отмазку. Это так банально, что даже обидно.
– Клэри, да послушай же ты меня! – Алек вот-вот готов сорваться. Нервы на пределе, и он прекрасно понимал, что это его единственный шанс все нормально объяснить. – После того, как ты ... уехала, я разнес к чертям всю нашу комнату, наорал на Джейса, чуть не убил Саймона, а потом готов был биться об стенку и сам. Я не мог ничего вспомнить, и это сводило меня с ума. И я решил пойти к магу, только, почему-то, к Магнусу не хотелось идти. Тот факт, что коктейль принёс мне именно он, настораживал. Поэтому я пошёл к другому магу, которого мне посоветовала Иззи. И он подтвердил мои предположения, – сказал Лайтвуд и глубоко вздохнул. – Он сказал, что мне подмешали что-то. Меня самым банальным образом вырубили на несколько часов. У нас с той девушкой ничего не могло произойти, потому что я был в отключке все это время. Как я попал в ту комнату, кто меня раздел, и откуда там взялась та девка, я не могу понять и до сих пор. Но одно я знаю точно: я не изменял тебе, Клэри. Никогда бы я не изменил тебе, потому что любил и люблю тебя больше жизни. Я бы никогда не причинил тебе боль, – в голосе охотника слышались еле уловимые нотки отчаяния, а Кларисса сжала руки в кулаки, больно впиваясь ногтями в ладонь, чтобы не расплакаться и не повестись на эти слова.
– Ну, допустим, в тот раз действительно ничего не было, – произнесла она, собрав всю волю в кулак, чтобы голос её звучал ровно и холодно. Получалось не очень хорошо, ведь он все ещё немного подрагивал. – А что насчёт остальных одиннадцати месяцев? И насчёт ребёнка?
– Каких одиннадцати месяцев? Какого ещё ребёнка? – совершенно ничего не понял Лайтвуд.
– Брось, Алек, я все знаю. Мне Магнус тогда все рассказал.
– Да что он тебе рассказал? Почему я об этом ничего не знаю? – не выдержал Александр и спросил немного громче, чем нужно было. Многие гости и так уже поглядывали в их сторону, ожидая результата этого разговора. Одни просто бросали пару взглядов, чтобы их не уличили в подглядывании и подслушивании, а другие не церемонились и самым наглым образом следили за охотниками и слушали каждое слово.
– Магнус пришёл в тот вечер ко мне в комнату, когда я была с Максом, мы с ним учили новые руны, – стала рассказывать Клэри. – Я знала, что вы в клубе, мне Иззи рассказала, поэтому я решила поиграть с Максом и дождаться тебя. Но потом появился Бейн и сказал твоему брату выйти. Когда за ним закрылась дверь, Магнус стал говорить мне, что давно должен был об этом рассказать, но все не решался, жалел меня и моё сердце. На мой вопрос, о чем он говорит, маг ответил, что давно уже должен был рассказать мне о том, что ты изменяешь мне, при чем уже целый год. Он стал говорить, что ты постоянно с ней, и собирался даже жениться на этой девушке, но из-за ультиматума родителей вынужден был сделать предложение мне. Магнус много чего говорил в твою сторону, но я не верила, потому что слишком часто он пытался убедить меня в том, что мне не место в Институте, а самое главное, не место рядом с тобой, – на лице охотницы появилась усмешка, а вот Алек уже был взбешён.
– Что он тебе говорил? Что значит, не место рядом со мной? Что себе позволяет этот чертов маг? – взревел охотник.
– " Ты никто, по сравнению с Александром, и ничего не можешь дать ему из того, что ему необходимо. Тебе не место рядом с ним, он заслуживает гораздо большего, чем ты" – процитировала она Бейна, а взгляд Лайтвуда загорелся таким гневом, что становилось страшно.
– Почему ты мне об этом не говорила? Я бы ещё тогда уничтожил этого блестящего урода, – сквозь зубы процедил жених, еле сдерживая собственный гнев.
– А какой смысл? Я не принимала его слова близко к сердцу, ведь прекрасно знала, что ты просто нравишься ему, вот он и был так вражески ко мне настроен. Именно поэтому и в тот вечер я ему не поверила, а лишь сказала, чтобы он убирался с моих глаз. Но потом он сказал, что та девушка беременна от тебя, и что ты в данный момент проводишь время с ней. Бейн сказал, что может отвести меня, чтобы я лично убедилась в факте твоей измены. Я не хотела идти, но он уговорил. Я была твёрдо убеждена в том, что ты не изменяешь мне, но потом... Потом я увидела то, что увидела: VIP-комната в клубе, ты и какая-то девка спите обнаженные в кровати, а она лежит на твоей груди. Тогда я и поняла, что все эти месяцы была полнейшей дурой, которую просто водили за нос. Снова.
Клариссе пришлось несколько раз моргнуть, потому что на глаза навернулись слёзы, которые всегда появляются в самый неподходящий момент. Ей сейчас было больно вспоминать все это, а ещё больнее было смотреть на такого любимого и дорогого сердцу человека и останавливать себя, чтобы не прикоснуться к нему, не обнять, не прижаться к его груди, забывая обо всем мире с его проблемами. Тяжело быть так близко, но так далеко. Александр же сейчас был настолько зол, что невозможно описать это словами. Его глаза горели первородным гневом, а руки сжаты в кулаки.
– Где этот ублюдок? Где сейчас находится эта блестящая тварь? Дайте мне его, и я убью его в одну секунду, наплевав даже на то, что он бессмертный. Как он посмел морозить всю эту чушь, а потом ещё и так подставить меня? Я уничтожу его! – взревел Алек, и Моргенштерн на какой-то миг даже испугалась, что парень сейчас взорвётся. – Клэри, милая моя, это все полнейшее вранье! Я никогда не изменял тебе, потому что любил тебя больше всего на свете. Я знал, как тебе было больно, когда тебе изменил тот урод, и я бы никогда не предал бы тебя, не причинил бы тебе такой боли. Никакой девушки у меня не было, а ребёнка и тем более. Ту девушку из номера я в тот вечер видел в первый и, слава Ангелу, в последний раз. У меня была только ты, и никто другой мне не был нужен. Прошу тебя, поверь мне, Клэри. Посмотри в мои глаза, загляни в мою душу. Пойми же, что я сейчас говорю тебе правду, – на одном дыхании выпалил Лайтвуд и замолчал, уставившись на девушку. А Моргенштерн стояла и смотрела на парня, не в силах сказать хотя бы слово. В горле образовался противный ком, а сердце билось так быстро, что готово было выпрыгнуть из груди. Она отчаянно пыталась сейчас размышлять здраво, но сердце уже выбрало то, во что ему хочется верить. Она видела искренность в глазах своего любимого, а её душа вновь бросилась в его объятья, полностью принимая его объяснения. Но была одна важная деталь, которая причиняла неимоверную боль. Сегодня свадьба Алека.
– Как же все это глупо и тяжело, – наконец, выдохнула Клэри. – Все эти три года я жила с болью от предательства, плакала в подушку, скрывая от родителей свою боль, которая разрывала меня на части. Я каждый день думала о том, как ты, как живешь, что у тебя нового. Я думала о том, кто же у тебя родился: сын или дочь. Я представляла, как ты няньчишься со своим ребёнком, и мне становилось невероятно больно. А сейчас, спустя три года, я узнаю, что все это было лишь огромной ошибкой, которая разрушила мою жизнь.Чудовищное недоразумение, которое лишило нас будущего, о котором мы так мечтали. Я все ещё люблю тебя, при чем так сильно, что мне даже больно от этого. Но моя любовь абсолютно ничего не значит, потому что сегодня ты станешь женатым человеком. Другая девушка назовет тебя своим мужем, и будет по праву считать тебя своим. Мне дико больно от этого, но я никогда не разрушу твоё счастье. Ты женишься, а значит, ты любишь её. Я искренне желаю тебе счастья, пусть даже без меня. Я вновь исчезну из твоей жизни, и больше никогда не появлюсь. Прощай, Александр Лайтвуд, будь счастлив, – срывающимся голосом произнесла Клэри и быстро направилась к выходу, не дав Алеку возможности схватить её за руку. По щеке скатилась горькая слеза, а сердце не болело, оно горело в адском пламени, причиняя такую боль, которой ещё никто никогда не испытывал.
Буквально в считанные мгновения она оказалась у выхода из зала, но как только девушка сделала несколько шагов по коридору, её схватили за руку и резко развернули к себе. Это был Алек. Он не думал ни секунды, а тут же побежал за ней. Парень все эти три года страдал без своей любимой и единственной Клариссы, поэтому сейчас он не отпустит её. Он не может потерять её ещё раз. Именно поэтому охотник бросился за ней, совершенно не обращая внимания на взгляды гостей, которые были обращены на них. И в толпе этих взглядов было две пары глаз, в которых читалось удовлетворение и радость. Это были Джонатан и Джейс, которые никуда не ушли, а наблюдали за ребятами, ожидая результата их разговора.
– Теперь он точно её не отпустит, – с улыбкой произнёс Джейс. – Так что вполне вероятно, что добро пожаловать домой, Джонатан.
–Спасибо, – усмехнувшись, ответил Джон. – Главное, чтобы они были счастливы.
– Обязательно будут, – уверенно сказал Вейланд, а Лайтвуд тем временем застыл перед девушкой, так и не отпустив её руки.
– Алек, отпусти, мне лучше уйти. Это ни к чему хорошему не приведёт. Я не могу так, – со слезами на глазах и болью в голосе протянула Кларисса, смотря на парня умоляющим взглядом, но тот был настроен решительно.
– Нет, Кларисса Моргенштерн, теперь я точно тебя не отпущу. Три года назад я не смог тебя вернуть, а сейчас – не могу отпустить. Я люблю тебя, Клэри. Я любил, люблю и всегда буду любить только тебя одну. Все эти годы я ни на секунду не забывал о тебе, не забывал эти прекрасные и чарующие глаза, этот звонкий голос, нежную кожу... Я помню каждый день, который мы провели вместе с тобой, я помню абсолютно все. Этот брак – это взаимовыгодная сделка, в которой в плюсе остануться только наши с Лидией семьи. Она, как и я, не хочет этого брака, потому что её сердце тоже занято другим. Но из-за наших семей, которые сейчас переживают некоторые трудности, мы пошли на этот шаг. Но теперь, когда ты рядом со мной, я готов даже с Владыкой Преисподней вступить в схватку, но я не отпущу тебя. Мне плевать абсолютно на все, потому что жизнь без тебя – это холодное существование без какой-либо радости. Я люблю тебя, Кларисса Моргенштерн, и всем сердцем прошу, не уходи. Не уходи, вновь оставляя меня в этой холодно пустоте. Останься со мной и будь, наконец-то, моей женой, – на одном дыхании выпалил Александр, смотря на свою любимую девушку, а внутри него бушевал ураган эмоций. Точно такой же ураган сейчас грозился вырваться наружу и у Клариссы.
– А как же Лидия? Как же ваша свадьба? – еле слышным голосом спросила Клэри.
– Она меня поймёт, я уверен в этом, – ответил Алек, проводя ладонью по щеке нефелимки. Она закрыла глаза, наслаждаясь этим нежным и давно забытым прикосновением. – Как же я по тебе соскучился. Мне так тебя не хватало, Клэри, – наполненным эмоциями голосом сказал он.
–А я скучала по тебе, – так же произнесла Моргенштерн. Она подняла одну руку и провела пальцами по чёрным, как вороново крыло волосам любимого. – Но у меня все это время была частичка тебя, которая каждый день напоминала мне о тебе, – произнесла Клэри, а Лайтвуд ничего не понял.
–Ты о чем? Какая частичка?
– Алек, в тот вечер я ждала тебя вечером не просто так. Я кое-что узнала и хотела тебе об этом рассказать.
–И что же это?!
– Алек, я была...
– Мамочка!! – послышался тоненький и звонкий голосок, который заставил Алека и Клариссу отпрянуть друг от друга и резко обернуться. Прямо к ним по коридору бежала маленькая девочка в пышном желтом платье с чёрным узором. Она подбежала к Клариссе, которая тут же подхватила её на руки и улыбнулась.
– Солнце моё маленькое, как ты здесь отказалась? С кем ты пришла? – спросила с улыбкой Клэри.
–Я пиехала с дедушкой, – ответила малышка, смешным образом не выговаривая букву "р".
– А где они сейчас? Как ты оказалась именно здесь? – вновь задала вопрос Моргенштерн, проводя ладонью по волосам девочки и поправляя маленькую корону у неё на голове. – И кто тебя так красиво нарядил?
– Эми! Куда ты пропала? О Ангел, дай мне сил угнаться за этим маленьким чудом! – послышалось недовольное ворчание Валентина, и вскоре из-за угла появился и он сам. Но как только он увидел, что его внучка в порядке, улыбнулся и успокоился.
–Вот ты где, юная леди, – произнёс он, смотря на малышку, которая обняла маму за шею. – И вот кто тебе разрешал убегать от меня? Разве можно заставлять дедушку бегать?
– Я услышала голос мамочки, и побежала к ней, – ответила Эми, а Валентину не дала ответить Клэри.
– А кто обьяснит мне, как Эми вообще оказалась здесь, хотя должна сейчас находиться в своей комнате в Институте Лондона? Может, ты, пап? – спросила она, поворачиваясь к отцу.
– Мы с мамой подумали, что Эмили будет скучно без нас дома. Дот она любит, конечно, но все же ты – это ты, – ответил Валентин и только сейчас заметил Алека, который стоял все это время и смотрел на малышку, которая, кажется, даже не заметила его. Он пораженно смотрел на чёрные волосы малышки, на такие знакомые черты её ангельского личика, в зелёные, как молодая листва, глазки и не мог произнести ни слова.
–Здравствуй, Александр, – произнёс Валентин, подходя к парню и протягивая ему руку.
– Здравствуйте, мистер Моргенштерн... в смысле Валентин, да здравствуйте... ох, простите, – протараторил нефелим, не в силах нормально сформулировать свои мысли, которые сейчас вихрем летали в его голове.
– Хм, вижу, вы уже поговорили, – усмехнулся Моргенштерн, переводя взгляд с Алека на свою дочь, которая теперь тоже смотрела в глаза Лайтвуду. – Так что, помирились или нет?
– Помирились, – с улыбкой ответила Кларисса, но улыбка быстро померкла. – Только это ничего не меняет. У Алека сегодня свадьба, так что...
– Меняет, – раздался сзади голос Роберта, который направлялся к охотникам в компании Маризы и Джослин. – Лидия вернулась обратно в Идрис, – сказал он, протягивая сыну письмо. – Здравствуй, Кларисса, ты как всегда прекрасна.
– Спасибо, мистер Лайтвуд, – ответила Клэри и посмотрела на Алека, который как раз читал письмо.
– Я ещё никогда так не радовался тому, что меня бросили, – произнёс Александр и засмеялся, передавая письмо Клэри. Она поставила дочку на пол и взяла листок, разворачивая его. С каждым словом её глаза расширялись все больше.
