Следите в гневе за собой, не допускайте перегибов...

Порой, такой душевный сбой страшнее ссадин и ушибов...

Кот вновь смотрит на девушку, которую любил до недавнего момента. Голос внутри так и шепчет: «Остановись!», но Моль предательски перебивает его: «Убей!», и, кажется, берет свое. Он проводит кончиками пальцев по её прекрасному изгибу скул и женственного лица, а ладонь все продолжает сжимать худенькую шею, даже еще сильнее, а Леди глотает воздух с перебоями. Он зажимает её ноги меж своих, дабы не дать ей никаких попыток сбежать. А она и не пытается.

Агрест шевелит черными накладными ушами, а хвост-ремень больно бьет Дюпэн-Чэн по бедрам, отчего она жмурится, приподнимая голову и запрокидывая её назад, а он ухмыляется своим действиям, видя, как сильно она страдает. И хочет большего. Он сжимает свободную руку в кулак, но моментально отпускает его и приподнимает над собой.

— Жаль лишь, что мне надоело забавляться! — и одним рывком несет ладонь к её хрупкой изящной талии, а она хватает его лицо в руки и мягко улыбается, неся его к себе, — Умри! ЛедиБ... — но молчит, когда их губы соприкасаются в сладком поцелуе. Плавном, нежном, почти невесомом, теребя его подсознательно и убивая плохие мысли напрочь. Поцелуй, о котором он так мечтал, о котором грезил ночами и буквально представлял это на каждом шагу. Сбылось. Такой манящий его, заставляющем забыть обо всем. Даже о том, что в его руке — сила мгновенного убийства. Адриан опомнился лишь тогда, когда его рука прикасается к ней, разъедая красный в черную точку костюм из спандекса, прикасаясь к её прекрасной, дурманящей его разум своим прекрасным ванильным запахом, смешанным с клубникой, коже, въедаясь в неё, словно кислота, сжигая её, сжигая мышцы, доходя до костей и органов.

Порой такой душевный сбой

Страшнее ссадин и ушибов...