S.T.A.L.K.E.R. Дезертир

Часть 3

Когда Факер, Лопата и Дурень закончили перетаскивать добро в подвал, первый этаж оказался почти пуст. Постукивая по доскам каблуками, Факер отошел в дальнюю, маленькую комнатку и завалился на койку. Сам отыскал в развалинах, сам притащил сюда — чтобы не на нары матрац кидать, как прочие, а на пружинки, пусть и ржавые.
От людей, прежде живших тут, почти ничего не осталось. Почти, потому что на частью уцелевших обоях именно в этой комнате сохранились рисунки, выведенные нетвердой детской ручонкой всего-то в полуметре от пола. Ох, и попало, наверное, художнику... Факер порвал бы глотку любому, кто попробовал бы эти обои отодрать или чем-нибудь замазать неуклюжие фигурки людей и кота.
— Куришь? — в пустой дверной проем проскользнул Хорс, присел на корточки. — Слышишь, как Червь разорался? Неприятности у него.
Факер не ответил, только поскреб рыжую щетину, разглядывая гостя.
— Может, выпьем? Я заначил.
Вытащив из-за пазухи бутылку виски, Хорс покачал ее в руке.
— Ого. А где ты был, когда мы с Лопатой горбатились?
— Был кое-где... Узнал кое-что.
Хорс свинтил бутылке головку, сделал несколько жадных глотков и пересел поближе, протянул угощение приятелю.
— Подвал небось полный?
— Как же... — Факер вылакал с ходу едва ли не половину, довольно отдулся. — Там у него целый бункер. Клара на часах стояла, чтобы мы куда-нибудь не залезли. Будто никто не знает об их подземных ходах.
— Знать бы, куда они ведут.
— Червь сам покажет, если припрет. Так где ты был, скот? Мы там вкалывали, а ты, значит, что-то узнал... — Факер сел, склонился к Хорсу. — Не тяни.
— Вертолеты слышал? — Хорс понял, что добился внимания, и тоже сел на кровать. — Дай бутылек. Червь очень перепугался, когда они там разносили кого-то на атомы. Прямо с лица спал. Залез на крышу, смотреть, ну и я рядом... Потом он ушел, а через минуту Паля поднимается, да с биноклем. Червь послал, ты понимаешь? Они болтали внизу, Червь и Паля, а я все слышал.
— Погоди.
Факер быстро встал и вышел в соседнюю комнату. Окно отсюда выходило к шоссе. Прислушался к далекой трескотне и, удовлетворенно кивнув, вернулся.
— Кто-то к нам идет через Площадь.
— Мачо? — Хорс инстинктивно схватился за автомат.
— Мачо обошел бы. Зачем ему нам сигнал давать? Это Сафик со своими, больше некому. Или... Что ты говорил про вертолеты?
— Короче, кто-то шел к Червю! — быстро зашептал Хорс. — Ну, один из этих его ночных гостей, наверное. Шел со стороны ЧАЭС, от какого-то Клоуна. Червь Палю посылал теперь, чтобы с Клоуном контакт наладить, а Паля сам его послал!
Факер откинул подушку, развернул спрятанную там бумажку с сухарями.
— Угощайся. Никто не знает, что ты слышал?
— Паля знает. А Клоун для Червя — это выход, это...
— Цыц! — Факер огромной ладонью залепил болтуну рот. — Паля знает, что ты слышал, ага. А Сафик возвращается, почему-то через Площадь. Значит, еще что-то стряслось, хотя это хорошо, что он жив. И все-таки...
— Рвать надо, — сквозь ладонь прогудел Хорс.
— Цыц, — повторил Факер. — Скоро в наружку пойдем, ты ко мне в пару не набивайся. Понял? Сам найду. И сейчас уходи. Будет нужно, встретимся.
Но разбежаться тихо приятелям не удалось. Передвигаясь со всей возможной для своей комплекции быстротой, в комнату вбежал Червь.
— Опять пьете днем, мразь?! Отправляйтесь к Принсу на пост, если все в порядке — осторожно продвиньтесь вперед по шоссе.
Бойцы, не споря, похватали оружие, не забыв, впрочем, и о бутылке. Когда оба вышли, Червь подошел к окну, у которого прислушивался к далекой перестрелке Факер.
— Еще повоюем... — пробурчал он, наблюдая за удаляющимися фигурами. — Лопата! Где Дурень?
— На посту! — издалека откликнулся последний оставшийся в доме подчиненный. — Босс, а сколько дней до выброса, я забыл?
— Два осталось, если верить Кларе.
Он всегда так говорил: «если верить», на всякий случай. На самом деле Клара не ошибалась никогда, сокровище толстомясое. Ответив, Червь еще больше повеселел. А и правда: до выброса немного, значит, Мачо не пойдет в атаку сейчас. Он ведь тоже каким-то образом считает, прикидывает... У него свои секреты, у чертова конкурента.
«Впрочем, какой он теперь конкурент? Он враг, — вздохнул Червь. — Были бы люди, сам бы пошел его душить».
Он быстро прошел по опустевшим помещениям, пнул валявшийся на полу пустой рожок. У входа в дом копался в земле новый «постоялец» — явившийся вчера бомж. Длиннобородый и почти совершенно лысый, похожий на какого-то писателя с длинной фамилией.
— Я тебе говорил, чтобы не болтался на виду, мразь?! — рявкнул Червь.
— Чего? — бомж повернулся прыщавым лицом. — Я в это ухо не слышу.
— В тень уйди! Не маячь, с воздуха засекут!
— Так нет же никого!
Бомж задрал голову и с удивлением осмотрел чистое небо, одновременно рукой почесывая задницу прямо сквозь толстое рваное пальто. Червь от досады хлопнул себя ладонями по окорокам.
— Ты же глухой! Что ты можешь услышать?! Пошел отсюда, кому сказано!
— Ладно, ладно! — замахал руками бомж. — Иду. Только вот блестячку отковыряю...
Червь тоже заметил что-то блестящее, плотно вбитое в землю сапогами бойцов. Бомж, ломая ногти, пытался добыть предмет.
— Ну зачем тебе эта дрянь? Банка небось.
— Нет, не банка... — Бомж наконец достал свое сокровище и внимательно рассмотрел помятую бензиновую зажигалку. — Вот что.
— И что?
— Беда идет, — просто ответил старик, покручивая чудом уцелевшее колесико. Встал и побрел куда-то к деревьям. — Беда идет!
— Далеко беда? — с гримасой отчаяния на лице крикнул ему вслед Червь.
— Далеко! — Бомж не обернулся. — Но идет быстро!
Червь еще постоял немного, наблюдая за удаляющимся нетвердой походкой человеком, потом во всю мощь легких гаркнул:
— Лысый!
— Чего? — Бомж застыл.
— Будешь зваться так: Лысый! Приходи вечером, накормлю!
Бомж, обретший новое имя, побрел дальше. Червь хотел было еще сказать ему, что между березами есть две-три аномалии, лучше туда не ходить, но передумал. Если пропадет — значит, и цены его предсказаниям никакой нет.
— Собираешь всякую шваль.
Он обернулся. Клара, жена и повариха, высунулась из люка в подвал. Уложив полные белые руки на доски пола, она печально смотрела на Червя. Как-то уж слишком печально.
— Обед готовь, дура!
— А на сколько персон, дурак? Кто-то идет, но я ж не знаю, сколько их выжило. Может, и никто.
Червь сплюнул. Клара кашеварила неплохо, но причуды ее порядком раздражали. Если бы не ее способность предсказывать время выброса... Хотя все равно: полезно иметь в компании женщину, хоть бы и пожилую, и вредную. Ребятам приятно, что кто-то для них готовит, разнообразит меню, даже требует руки мыть.
— Зачем тебе эта рвань? — снова спросила Клара. — Воняют, кричат во сне.
— Будто тебе в подвале слышно! — хмыкнул Червь. — Рвань-то рвань, да Зона если не убьет, то изменит. Себя вспомни.
— Я не такой пришла! — возмутилась женщина. — Я за собой следила!
Клара появилась с год назад. Парни ее чуть не пристрелили сгоряча: по-человечески не говорит, скулит только, вся рожа синяя. Да что там рожа, живого места не было на Кларе. Но Червь ее впустил — и не пожалел. Баба отлежалась на втором этаже, синяки сошли, заговорила. Вот только не помнит ничего. Если не врет, конечно...
— Скажешь тоже! — проворчала повариха и с недовольной миной исчезла в подвале.
— Пересолит теперь, — сказал высунувшийся из-за угла Лопата.
— Ты чего там бродишь?
В светлое время суток ребята Червя несли караульную службу: мало ли какие твари подберутся неожиданно. Случалось, что и зомби нападали, и слепые псы, а однажды дом едва ли не неделю держала в осаде стая крысиных волков. Нетипичное поведение, но в Зоне странностей нет, тут все странно.
Постов имелось два: один у шоссе, один напротив поселка. Называли их «наружкой». Торчать там парни не любили. Надо вертеть головой, следить во все стороны, а заснешь — не начальство, жизнь накажет, да сразу смертью. И вот теперь Лопата, свободный стрелок, отчего-то явился со стороны поста, хотя караулил Дурень.
— Да он сигналил как-то странно. Я пошел, проверил... Чисто.
— Чисто? — не понял Червь. Дурень не первый день в Зоне, сам знает, что к чему, хоть и дурак. — Что ты темнишь-то?
— В общем, он людей видел. Если не врет... — Лопата закурил, явно смущаясь. — Говорит, прошли трое между домами. Без оружия.
— Ну, значит, не люди, — пожал плечами Червь. — Бомжи разве? Да что он, зомби не видел никогда?
— Именно что видел. Говорит: нормальные люди. Но Дурня разве поймешь? В обед сам расспроси его. Талдычит, что прошли три женщины без оружия.
Червь запыхтел, наливаясь кровью. Хоть и говорят, что в Зоне странного нет, но это уж ни в какие ворота. Выходит, галлюцинации у Дурня начались? Оружие у него отобрать пора?
— А воздушных шариков у них не было, у баб этих? Или гитар, или еще каких бантиков?! Перегрелся, сволочь, или нажрался чего-то!
— Может быть, — миролюбиво улыбнулся Лопата. — Я вообще слышал про призраков... Ну, что бродят по Зоне бывшие жители этих мест. И с детьми иногда видели, и с воздушными шариками... — Лопата понял по лицу Червя, что говорит не то, и подтянулся. — Может, он и нажрался, босс. Но запаха я не почуял.
Червь, снова сплюнув, зашагал прочь — посмотреть, что там творится у шоссе. Только бы вернулись все четверо, да с товаром... Тогда еще поглядим, кто кого. Рано Зона радуется! Людей бы, и тогда пойти на Мачо, перестрелять его волков, забрать артефакты какие есть, снова оказаться на коне. В этом районе теперь никого не осталось, если Червь свалит последнего конкурента — станет незаменим.
— Совсем сдает, — тихо засмеялся Лопата, когда босс скрылся за углом. — Скоро сдохнет. Кларочка! Налей стопочку.
— Пошел ты... — лениво отозвалась Клара, которая уже снова торчала из люка. Так она могла проводить время часами.
— Ну Кларочка! Я же мигом: раз, и все! Я же не в наружке! Чокнемся на пару, красавица?
— Ох! — томно сказала женщина и исчезла в подвале.
Восприняв такое ее поведение как согласие, Лопата тоже кинулся вниз.
Человек по прозвищу Лысый сидел, привалившись спиной к уцелевшей секции забора метрах в ста от дома. Перед ним в кустах крысиный волк рвал на части добычу. Крупную крысу, конечно же, не зря их так прозвали... Время от времени уродливое животное отрывалось от трапезы и рычало на человека, сверкало красными глазами. Лысый не шевелился, спокойно продолжал рассматривать зажигалку. Он пришел из тех мест, где крысиный волк не воспринимается как угроза. Правда, теперь у Лысого не было ни экипировки, ни даже оружия, но зато и страха тоже совершенно не осталось. Зона выпила его до капли — до той капли, которую все же зачем-то оставила.
— Жак, — неслышно и бездумно шептали бледные губы. — Жак.
Жак дорожил своей зажигалкой, постоянно рыскал в поисках особого бензина, чтобы не провоняла. А обычным заправлять не хотел, хотя однажды они нашли грузовик... И не заводил спичек, чудак. То есть спички у него, конечно же, были, но где-то на дне рюкзака. Он говорил: дай прикурить... Нет, он говорил так: эй... Нет. Как же он говорил? И кому?
Лысый не помнил своего прежнего имени. И где они нашли грузовик, не помнил. Грузовик с теплым двигателем. А Жак был, оказывается, здесь. Лысый гладил зажигалку, и откуда-то приходило знание: довольно давно.
Месяц или больше. Был здесь и умер здесь. Что странного? Лысый тоже здесь и тоже умрет здесь.
Бомж блаженно улыбнулся, и потрясенный его поведением крысиный волк побежал, поджав хвост, искать стаю. В одиночку нападать на такое странное существо нельзя.