Слепой

День второй . Путь домой

Мирослав поблагодарил детей за отличный день, кончиками пальцев невесомо провел по столешнице, вставая с места и говоря ребятам, что они свободны до завтра. Слепой выглядел утомленным, но, как ни странно, довольным. Наверное, ему по душе учить детишек, чего не скажешь обо мне. Меня они пугают – эти пустые глаза, смотрящие куда-то сквозь тебя. Интересно, а что у них перед глазами? Наверное, это несколько невыносимо видеть постоянную черноту. 

Слепой тихо попрощался с выходившим последним Никитой, который что-то совсем тихо пробормотал, но лицо Кантемирова озарила улыбка, тут же прилипшая и к губам мальчонки. Он уже не такой понурый выскользнул из кабинета, оставляя нас вдвоем. Ненадолго, правда. В кабинет тут же вкатился Александр Александрович, сияя, как начищенный самовар – такой же кругленький, старый. Он улыбнулся мне, но не сказал ни слова, хватая Мира за руку и от души восхваляя его умение ладить с детьми. 

- Да это все приют… - неловко ответил на все похвалы блондин, чуть морщась, словно ему это было неприятно. Чуть сжал пальцы свободной руки, потом поднял ее, откидывая снова в сторону челку, свисающую на глаза. 

- Между тем, вы, Мирослав, отлично справились. А вы, Максим? Как вам уроки? – директор повернулся ко мне, поблескивая очками в свете тусклых ламп. 

- Ну, скажем так, я долго пытался понять, что мне делать, - я немного усмехнулся, поднимаясь со стула. Пора бы уже сваливать отсюда. Мужчина понимающе кивнул, отпустил руку блондина, пожав ее напоследок и выпроваживая нас, наказывая, чтобы завтра как штык были. 

Я, не торопясь, шел по коридору, рядом шагал слепой, постукивая перед собой палкой. Около выхода толпились дети с воспитателями из детдома или родителями, которые натягивали на ребятишек куртки и шапки, поплотнее их укутывая. Никогда не понимал этого – закутывать детей так, словно на улице минус тридцать, а не всего лишь плюс семь. 

Мир тоже стал натягивать свою куртку, но к нему тут же подошел Никита. И чем мой слепой зацепил этого маленького мальчика? Тот преданными глазами смотрел из-под очков, щурясь и что-то вполголоса говоря, а Мир улыбался. Той своей улыбкой, которую в свою сторону я видел один раз, зато в сторону детей – тысячу. Резко захотелось поскорее свалить из Центра. Наконец няньки справились со своими воспитанниками, и Никите пришлось распрощаться с учителем. Мы вышли вместе с ними, но дети свернули по узкой тропинке влево, гуськом, кое-кто держась за руки или одежду впереди идущего (как утята, блин), следуя за воспитательницей.