Игры в Аду

Глава 8. Попытка

Утренний кофе, как вчера, конечно, меня не ждал, но это ничуть не повлияло на мое настроение. Прекрасное, к слову сказать. Я встал, умылся, побрился, прошел на кухню и заварил себе кофе. А потом позвал Рафаэля. Ангелочек уже давно не спал, я ощутил это еще в своей спальне, и видеть ему меня, конечно, не очень хотелось. Поэтому мне пришлось позвать два раза, на третий раз я открыл рот, думая, что если этот гаденыш сейчас не появится, то я его точно задушу. Словно услышав мои мысли, Рафаэль появился. Сосредоточенный, хмурый, бросающий на меня недобрые взгляды. Глядя на него я был уверен, что стоит мне повернуться к нему спиной, он тут же вонзит мне нож под ребра, где-то с левой стороны. 

— Как спалось, маленький? 

— Прекрасно, — сухо ответил ангелочек, еще больше нахохлившись.

— Почему сегодня меня не ждет кофе? – поинтересовался я. 

— Не успел, — с кислой миной выдал малыш. Ну что ж, придется внушить ему, что теперь это его прямая обязанность. Ох, как не хочется что-то делать с утра. 

— Маленький мой, — нежно говорю я, — ты даже не представляешь, насколько я великодушен – даю тебе шанс. Сделай мне бутерброд, и я прощу тебя. Кулаки Рафаэля сами сжимаются. Но вдруг он нацепляет премилую улыбочку, которая по идее должна означать покорность, и идет к холодильнику. Я еще больше удивлен, видя, как он достает хлеб, масло, сыр. Неужели ангелочек стал таким послушным? Вот что значит воспитание. Какой же я молодец. Я потянулся и зевнул. И тут боковым зрением я улавливаю какое-то шевеление справа и инстинктивно отодвигаюсь влево. В сантиметре от меня пролетает лезвие ножа. Я спокойно смотрю, как нож (мой любимый кухонный нож!) входит в стену (я же недавно сделал ремонт!). Вздыхаю. Медленно поворачиваюсь к Рафаэлю. Его лицо белее мела, а в крепко сжатой руке другой нож. 

— Промахнулся, ангелочек, — усмехаясь говорю я, сердце бешено колотится. Не свожу с него глаз. 

— Да, — соглашается он и еще крепче сжимает руку. 

— И в следующий раз промахнешься. 

— Посмотрим. 

— Лучше тебе на это не смотреть, — улыбаюсь я и встаю. 

Он вздрагивает. Его взгляд мечется от меня до двери, и с обреченностью он понимает, что бежать бесполезно. Выражение моего лица его страшит. Все его геройство исчезает, и из ослабевших пальцев вылетает нож, звонко падает на плитку. Я делаю пару шагов и упираю руки в столешницу, так, что Рафаэль оказывается зажатым между мной и деревянным полотном. Смотрю в его глаза, чувствую его быстрое, испуганное дыхание.