Лифт не работал. Странно, но Маруся даже испытала некоторое облегчение. Вообще-то она никогда не боялась лифтов, но оказаться в замкнутом пространстве в такой ситуации казалось еще более страшным, чем блуждать в темноте. Как долго надо спускаться на нижний этаж по лестнице, она не знала. В любом случае, спускаться – не подниматься. Когда-нибудь ступеньки кончатся, и она выйдет к лабораториям.
В прямом смысле слова на ощупь Маруся преодолела четыре этажа, держась за перила и осторожно переставляя ноги. Паника исчезла и на ее место пришло тупое и животное спокойствие. Маруся двигалась к цели с отрешенной обреченностью, как грустная корова на убой. Остаться в живых казалось совсем уж невозможной и утопической идеей. Кого-нибудь спасти... Кого? Собственно, по этой самой причине энтузиазм упал до нулевой отметки и делать что-либо не хотелось вообще.
Скорее всего, на нижнем этаже она найдет очередные трупы и среди них окажется приятный благородный старец с длинной белой бородой, который так мечтал спасти человечество, но по какой-то причине умер, как и все остальные. Приятная перспектива... Но обещания надо выполнять.
Ступеньки все не кончались, а Маруся потеряла счет этажам. В какой-то момент ей показалось, что она может так спускаться целую вечность. Раз-ступенька, два-ступенька, триступенька... После двадцать пятой нужно было свернуть на 90 градусов, сделать шесть небольших шагов по ровной поверхности, снова повернуться и раз-два-пять-опять-двадцать пять.
Вернуть себе зрение во второй раз она даже не пыталась. Возможно, потому, что в этом не было смысла, а может, потому, что берегла силы на случай, если там все-таки будет кто-то живой.
Через какое-то время свет появился сам. Он шел снизу и был очень слабым, настолько слабым, что сначала Маруся подумала, будто это ее глаза привыкли к темноте, но потом стало ясно, что с каждой следующей ступенькой очертания становятся резче и, значит, это был настоящий свет. Маруся даже вытянула вперед руки, чтобы оценить, насколько отчетливыми они стали и смогла рассмотреть каждый пальчик — после длительного пребывания в абсолютной черноте это казалось чем-то... чем-то хорошим или хотя бы слегка обнадеживающим.
Свет шел из лабораторий. Теперь, когда Маруся стояла в коридоре, по обе стороны которого располагались освещенные боксы с прозрачными стеклянными стенками, это было очевидным. На нижнем этаже было холодно и ощущалась настолько мощная вентиляция, словно здесь гулял самый настоящий ветер. Маруся посмотрела на свою больничную рубашку, которая затрепыхалась длинными полами, и поправила растрепавшиеся волосы. От этого ветра хотелось укрыться или хотя бы накинуть на плечи кофту.
Боксы были пустыми и вообще этот этаж выглядел какимто мертвым. Не в смысле смерти, нет, трупов здесь, к счастью, не было. Он был безжизненно белым, стерильным, пустым и молчаливым. Маруся шла по кафельному полу, который обжигал босые ступни, словно жидкий азот, осматривалась и все ее сердце переполнялось такой тоской, что хотелось просто забраться в первый попавшийся бокс, лечь на стол и умереть, не дожидаясь, когда уже что-нибудь случится.
Коридор был длинным, но последним усилием воли Маруся заставила себя дойти до самого конца. Где-то здесь должен был находиться Учитель. По крайней мере, так сказала мама. Могла ли она ошибиться? Наверное, могла. А может быть, Учитель уже ушел... Может быть, его похитили... Ведь арки тоже пропали? Может быть, у них был припасен какой-нибудь маленький и хитрый космолет, в который они затолкали седого старика и улетели на какую-нибудь другую планету? Или просто... в другой город?
– Тадададам!
Маруся подскочила от неожиданности. Менее всего она ожидала услышать торжественный напев.
– Наша девочка – настоящий герой?
Она до сих пор не видела, откуда доносился голос. Голос был знакомый и в нем было что-то еще. Что-то странное. Как будто он был...
– Ты становишься настоящим воином.
В этом голосе было странным то...
– Я даже горжусь тобой!
Что он говорил не по-русски.
– Мама тоже могла бы гордиться тобой.
Но Маруся понимала его.
– Жаль, что ее с нами нет.
Это был голос Чена. И говорил он, разумеется, по-китайски.
– Бу!
Маруся отпрыгнула в сторону. Последнее «бу» раздалось прямо за спиной. Откуда он выпрыгнул? Как подкрался?
– Рад тебя видеть.
– Это ты всех убил?
– Кого убил? Никого не убил...
– Да? Наверное, тебе отсюда не видно, но вообще-то там, – Маруся показала пальцем вверх, – все мертвы.
– Какая досада!
– И там моя мама и самые близкие друзья...
– Не надо про друзей...
– Ты всех...
– Тссс.... – Чен улыбнулся и приложил палец к марусиным губам, – они живы. Они просто спят.
– Мм...
– Я забрал источник энергии... мама рассказывала тебе про источник?
Маруся отошла в сторону и вытерла губы рукавом.
– Откуда ты знаешь про маму?
– Нуу... Эй! Не разочаровывай меня!
– Ты следил за ними?
– Я рано начал тебя хвалить...
– И убил учителя?
– Хорошо. Еще одна попытка.
На его хитром лице было столько восторга, что до Маруси начало доходить что-то, что до сих пор не укладывалось у нее в голове и никогда не уложилось бы...
– Ты?
– Ты ожидала увидеть кого-то другого?
– Но ты же ненавидишь людей. Ты плохой.
– Это слова ребенка.
– Хочешь сказать, что ты пытался спасти человечество?
– И я его спасу.
– Бред...
– Пойдем, я расскажу тебе что-то...
– Я никуда не пойду.
– Тебе нужно согреться... – лицо Чена расплылось в сладчайшей улыбке.
– Я хочу...
– Идем...
Чен развернулся и отправился в сторону ближайшего бокса. Проклиная себя за слабость, Маруся последовала за ним.
– Через несколько дней произойдет запуск искусственного солнца, – начал рассказывать Чен, – ты, кажется, кое-что знаешь об этом.
– Этим проектом руководит мой папа.
– Да, ему так кажется, – абсолютно серьезно согласился Чен.
– Что значит...
– Однако... – перебил ее Чен, – у твоего отца не получалось запустить проект до тех пор, пока я не показал ему новый источник энергии.
Пока очень смутно, но в голове Маруси начала собираться картинка, как будто Чен подсовывал ей правильные кусочки паззлов.
– Это предметы. Те самые предметы, с которыми ты так хорошо знакома. Я долго собирал их.
– И переплавил в сплав?
– Их нельзя переплавить. Но вот собрать вместе – да. Это мои предки умели делать еще в глубокой древности. Чен остановился у двери, пропустил Марусю вперед, зашел за ней и закрыл дверь.
– Тут гораздо теплее.
– Это тот же источник, которым подпитывалась база?
– Ложись на стол.
– Ты снова попытаешься выпустить из меня всю кровь?
– Не сейчас. Сначала дело.
Маруся села на краешек стола и посмотрела Чену в глаза.
– Боюсь, тебе со мной не справиться.
Чен громко рассмеялся.
– Не бойся. Ты смелая девочка. Со смелыми проще всего.
– Проще всего что?
– Справляться.
Чен взял со стола тонкие латексные перчатки и начал медленно натягивать их на руки.
– Источник энергии один. Ты все правильно поняла.
– Ты забрал его?
– Да, это было нужно для запуска солнца.
– Но ведь из-за этого все погибли...
– Они спят. Ты слышишь, что я говорю? Это сон. Как... как кома. У них нет пульса, нет дыхания, нет никаких признаков жизни... но если им сделать инъекцию.
Маруся слушала и, не отрываясь, следила за его руками. Чен взял довольно крупный керамический шприц и начал набирать в него жидкость из ампулы, похожей на серебряную пульку.
– И мама? И Нос? И Ольга? Они оживут?
– Все оживут. Инъекция делает людей сильнее. Они же объясняли тебе. Им-то ты веришь?
– А где арки? – внезапно вспомнила Маруся.
– Да тут... Где-то тут... – Чен неопределенно махнул рукой.
– Они что, снова...
– Да, да... исчезли. Задери рукав.
– Но они появятся?
– Если им вернуть источник энергии – да.
– А ты вернешь?
– Дай мне руку.
– Или нет?
– Мне нужно твое плечо, иначе ты скоро тоже.
– Что «тоже»?
– Тебе ведь делали инъекцию?
Маруся недовольно поежилась. Картинка продолжала складываться и многие до этого момента непонятные слова и фразы начали приобретать смысл. Вот почему мама злилась на то, что Маруся неразумно использовала энергию. Вот почему она расстроилась, что ей придется делать этот проклятый укол. Они подсадили ее и теперь она как они. Она зависима и будет вынуждена всю жизнь подпитываться инъекциями с элементами сплава. А сплав...
Чен с легким раздражением схватил Марусю за плечо и приподнял рукав.
– Надеюсь, ты не боишься уколов?
Тончайшая иголка вылетела из угловатого, похожего на толстый маркер шприца и пробила кожу. В то же мгновение рука онемела и безвольно повисла.
– Обрати внимание — я делаю тебя сильнее и не даю умереть.
– Ты же сказал, что они не умирают... – зашипела Маруся, потирая плечо.
– Если сделать укол, не умирают... но если его не делать очень долго, то умрут, – Чен развел руками. – От голода.
– Мне кажется, я поняла... но одного не поняла.
– Только одного? – усмехнулся Чен.
– Нет... два вопроса.
– Два.
– Три!
– Да?
– Ты помог аркам собрать нужное количество предметов?
– Дело не только в количестве, но и в качестве, но вообще – да.
– Возникло... поле?
– Да.
– Место, где могли существовать арки.
– Плюс инъекции для них тоже. Мы разработали их вместе.
– Потом ты начал делать инъекции людям.
– Да.
– Ты лечил их и спасал им жизнь.
– Вот видишь! – радостно крикнул Чен, словно до Маруси наконец-то дошло самое главное.
– Но потом ты забрал источник.
– Да, – закивал Чен.
– Арки пропали, а люди...
– Кончилось действие. Инъекции нужно делать постоянно.
– Оно случайно закончилось именно тогда, когда ты забрал источник?
– Да, – улыбнулся Чен.
– Ты же врешь...
Чен пожал плечами.
– Что будет дальше?
– Заработает солнце и в мире будет много, очень много, очень дешевой энергии. Мир шагнет далеко вперед...
– А люди?
– Эти или вообще?
– Вообще?! Что-то может случиться со всеми вообще?
– После запуска произойдет ослабление магнитного поля.
– И?
– Это вызовет небольшие... неполадки.
– Неполадки?
– Ты нормально себя чувствуешь?
– Я чувствую себя прекрасно! – выпалила Маруся и запнулась, потому что ее состояние и правда здорово улучшилось.
– Это вызовет поднятие верхней границы геосферы до 25-30 километров и смещение в тропосферу верхней границы.
– Что-что-что?
– Изменится газовый состав в нижнем слое, произойдет значительное понижение давления, уменьшение количества кислорода и, как следствие, уменьшение количества усваиваемого кислорода в легких млекопитающих...
– То есть... люди задохнутся?
– Не только люди, – как бы между делом заметил Чен, – животные тоже. Но не перебивай, когда я отвечаю на вопрос. Итак, произойдет уменьшение усваиваемого кислорода, изменение состава альвеолярного воздуха, изменение парциального давления кислорода, что повлечет за собой гипоксию в разной степени. В зависимости от адаптации организма к данным условиям — от легкого недомогания до летального исхода.
– Летальный исход это смерть?
– В некоторой степени... да.
– И это твой гениальный план спасения человечества?
– Мой гениальный план — инъекция, которая поможет людям выжить в новых условиях. После ее применения у них произойдет увеличение объема легких. Не само по себе, а за счет других органов, которые станут «менее нужными»...
– Менее нужными?
– Печень, почки... Все это немного утратит свое значение, благодаря общему улучшению метаболизма.
– Ты собираешься перекроить людей и сделать их зависимыми от твоего препарата?
– Но у них будет лучшая жизнь! Здоровье! Навыки... Интеллект.
– Им и так хорошо.
– Они не знают, что могут получить.
– Ты безумец.
– Все эти люди... все те, кто приходил сюда. Становились счастливы. Они ни разу не пожалели о том, что сделали инъекцию.
– И где они теперь? Лежат без пульса и дыхания?
– Эти жертвы — капля в море.
– Ты делаешь это не ради людей, ты хочешь мирового господства.
– Что в этом плохого? Людям нужен Бог. Они ищут его...
– Так вот оно что...
– Я умен. Я сделал это сам. Я создал новую расу. Новую Эру!
– Но ты не Бог. Ты смертен.
– А вот для этого мне нужна ты.
Маруся замолчала, не зная, что сказать в ответ.
Чен посмотрел на часы.
– Извини, мне пора идти. Андрей попросил мне помочь найти тебя.
– Папа?
– Да, он думает, что тебя похитили, чтобы сорвать открытие Станции.
– Как подло...
– И тем не менее... Тебе придется некоторое время посидеть тут и... ты, кажется, хотела телевизор?
Чен взял со столика пульт и направил его на стену. Стена ожила, распахнув в своих недрах огромный экран.
– Через несколько дней здесь будут показывать трансляцию с открытия. Ее будут демонстрировать по всем каналам, не пропустишь.
– Несколько дней? Ты думаешь, я буду сидеть здесь несколько дней?
– С голода не помрешь. Я сделал тебе инъекцию.
– Я не собираюсь...
– Да, кстати... Эти стены сделаны из углеплекса. Знаешь, что это?
– Мне не интересно.
– Углеродный триплекс. Он непробиваемый. Крепче камня, крепче стали...
– Я разобью.
– Не уверен.
– Я...
– Не перебивай, а то я забуду что-нибудь важное... – Чен приложил руку ко лбу и сделал вид, что задумался. – Как звали этого... профессор из школы в Зеленом городе? Не помнишь?
– Бунин?
– Да, точно! – Чен перевел свой взгляд на экран телевизора. – Это же он?
Маруся развернулась к экрану и обомлела. Это действительно был Бунин. Он стоял в очень странном помещении, все стены которого были выложены медными рельсами, и внимательно изучал что-то находящееся в его руках.
– Какой он странный... забрался в мой энергоблок...
Маруся ничего не говорила. Она смотрела на профессора и внутри нее все клокотало от волнения и злости.
– Наверное, он пришел спасать тебя. И наверное, думал, что в энергоблоке отключены видеокамеры. Наверное... ему сказал об этом.... Мммм... Илья? Этого мальчика, сбежавшего со змейкой, зовут Илья?
Так вот зачем он сбежал. Он хотел предупредить профессора и прислать его сюда!
– А я, как назло, именно сегодня поменял там все оборудование.
Илья был молодец. И Носов тоже. И Бунин. Он пришел, чтобы спасти...
– С ума сойти! Энергоблок. Сложно было бы придумать что-то более эффектное для собственной смерти. Ты видела, что происходит с энергоблоком, если в нем отключить защиту и увеличить нагрузку на элементы?
– Нет, – зачем-то глухо созналась Маруся.
– Очень красивое зрелище. Тебе понравится. Бум– бах! Вольтовы дуги!
– Вы убьете его?
– Нет, нет! Ни в коем случае. Его убьет электричество.
Чен улыбнулся и, сделав несколько быстрых шагов, вышел из бокса.
– Приятного просмотра.
Маруся дернулась, чтобы успеть выскочить за ним, но только распласталась по мгновенно закрывшейся двери. Углеродный триплекс непробиваемой стеной отгородил ее от внешнего мира и шансов на спасение себя и несчастного профессора.
