Игрушка в твоих руках

Поломанная игрушка

Когда он уехал, мне стало немного легче. Потому что видеть его было не в моих силах. Видеть каждый день и помнить, что он со мной сделал... И хотя он потом просил прощения - чему я до сих не верю - и даже плакал пьяными слезами... Нет, лучше заставить себя поверить, что это был страшный сон, еще один страшный, жуткий кошмар.

После Плахи последние два года пронеслись незаметно и даже спокойно. Меня уже больше никто не трогал. Хоть какая-то польза от того кошмарного вечера. Шавки Плахи надежно охраняли мой покой. Не приближаясь, но и не выпуская меня из виду. А я старалась не замечать их. Как будто это было возможно.

И только его письма не давали мне покоя. Их он писал часто, сначала каждый день, потом раз в неделю. Я рвала их на мелкие кусочки, не распечатывая. На мелкие-мелкие кусочки. Со слезами. Со злостью. С тихой ненавистью.

Но Плаха слал и слал, методично, день за днем. Одно за другим на протяжении года. А я рвала.

Не знаю, как получилось, но однажды я открыла письмо и стала читать. Будто кто-то заставил меня это сделать. И с той же злостью, с тем же остервенением я начала читать.

Что там было??? Прости, я не хотел сделать тебе больно. . .

НЕ ХОТЕЛ, НО СДЕЛАЛ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!! Сделал! УБЛЮДОК! урод. ирод. ненавижу...

Я плакала. Нет, я рыдала. Так, как не рыдала даже тогда. Даже не так, как когда ба не стало... Я плакала в последний раз. Это была боль обиды, но уже не отчаяния. Боль утраты. Боль одиночества. . .

Ба! Где ты? Почему ты меня оставила? И ты, и мама, и даже Ритка. Вы все меня оставили, совсем одну. . .

Да, я знаю, не в ваших силах было поступить иначе.

Ба часто говорила, что мама умерла при родах. То есть она дала мне жизнь ценою своей. И если бы случилось по другому, она бы никогда нас не оставила. Она бы сидела рядом, обнимала за плечи, гладила бы мои волосы, целуя в макушку.

Но ее нет. Как нет и ба. Нет рядом нежного, ласкового родного лица моей дорогой, моей родимой бабушки. С ее морщинками, с ее улыбкой. Нет ее замечательного синего платья в мелкий горошек и обязательно накрахмаленным белым воротничком.

И даже тебя, Рит! Тебя тоже нет рядом.

Но все, довольно слез. Помню Риткины слова: чтобы боль отпустила, прости.