Пленник

7 часть

 В больнице пахло гнилью. Гнилью и горькими лекарствами, которые три раза в день приносили ему в маленьком пластиковом стаканчике. А еще медицинским спиртом. Им смачивали белые комочки ваты и протирали открытые участки кожи, прежде чем сделать очередной болезненный укол. 
      Длинные коридоры со множеством дверей, маленькие комнаты с минимумом мебели, звенящая посуда в столовой, облупившаяся штукатурка на потолках и толпы подростков, детей, бредущих по коридорам со стеклянными глазами. Все это окружало Диппера уже на протяжении двух месяцев, и, видимо, выхода из этой тюрьмы с пожелтевшими от старости стенами не было. Чем дольше он здесь был, тем больше ему казалось, что он сливается с этим пропитанным одиночеством местом. Становится одним из тех детей, сознание которых уже в течение нескольких лет впитывало в себя отравляющие организм медикаменты. 

      Каждый день повторял другой. Время будто застыло, и все здесь существовало вне мира, со своими определенными правилами, законами, и следовать им Дипперу совершенно не хотелось. С другими подростками он общался редко. Всего несколько раз перекинулся парой фраз. Так как его держали в отдельной палате, виделся он с ними только во время приемов пищи, групповых терапий и в свободные часы, во время которых он порой выбирался в библиотеку или игровую комнату. 
      Они были странными, медлительными, но большинство из них в принципе совершенно осознанно отдавали отчет своим действиям. Из-за их худых тел, выцветших волос и впалых щек, они казались то намного младше своего настоящего возраста, то, наоборот, изъеденными множествами болезнями стариками. Диппер с интересом наблюдал за ними, и ему было страшно осознавать, что он такой же – болезненный, тощий, невысокий и слабый. Что его жизнь находится в руках этих дяденек и тетенек в белых халатах, и, при желании, они могут оборвать ее в любую секунду. 
      День начинался с раннего подъема. Их всех выводили из своих комнат, строили по парам в длинном холодном коридоре и вели в столовую, где кормили обычно жидкой кашей, йогуртом и чашкой чая. После были процедуры. У каждого свои. У Диппера обычно проверяли швы на руках и брали какие-то анализы, если это было необходимо. Потом был обед из двух блюд, которые по вкусу были не лучше пресной каши. Дальше следовал тихий час и свободное время, которое каждый мог провести на свое усмотрение. Затем посещение лечащего врача-психиатра. Долгий разговор в маленьком душном кабинете, где все пропахло пылью и старой мебелью. Доктор Вейл редко вставал со своего кожаного кресла и только задавал вопросы, попутно делая заметки в своем маленьком блокноте. 
      Дипперу здесь нравилось меньше всего. Его напрягало, что доктор Вейл запирает комнату и заставляет ложиться на кушетку, а потом проговаривать все свои кошмары вслух. Его тошнило от его тучного тела, сальных волос и маленьких рук, которыми он порой касался его тела. Да, были моменты, когда он подзывал Диппера к себе, просил снять футболку и осматривал его спину, грудь. Вейл задавал вопросы о синяках и говорил, что если Диппер не перестанет себя калечить, им придется усилить дозу успокоительного. Парень не знал, что на это отвечать. У него не было возможности объяснить реальную причину возникновения повреждений на его теле. Если бы рассказал, то его бы точно закрыли здесь до конца жизни. И поэтому он врал. Придумывал все новые и новые небылицы, а возвращаясь в свою маленькую комнату - рыдал, потому что скоро наступит ночь, и кошмар повторится. 
      Сайфер не оставил его в покое. Он приходил почти каждую ночь, после которой Диппер просыпался с новой порцией синяков и ссадин. Каждый раз Сайфер придумывал новые методы издевательств. Новые изощренные пытки, которые заставляли Диппера кричать и молить о помощи. Но, что бы он ни придумал, все завершалось одним и тем же. Это была маленькая традиция, которой заканчивалась каждая их встреча.
       Диппер не мог понять, что чувствует демон в момент, когда овладевает им. Когда вжимает его худое тело в кровать и до крови кусает его острые плечи. Удовольствие? Страсть? Одержимость? Он сомневался, что Сайфер способен наслаждаться этим как обычные люди. Скорее, демона в этот момент возбуждала полная зависимость своего пленника от него, а еще возможность мстить. Возможность унизить своего врага, растоптать его гордость, сломить и заставить выполнять любой свой приказ. Вот оно, истинное удовольствие. Самая сладкая компенсация за поражение в прошлом.
      Сначала Диппер пытался дать отпор. Вырывался из последних сил, упирался руками в грудь и брыкался, словно пойманный охотниками в силки олененок. Но сильные удары по голове, рукам, ногам, заставляли его каждый раз присмиреть и отдаться на волю победителя. А еще Сайфер любил использовать свою трость с железной рукояткой. По его мнению, она оставляла наиболее красивые и долго заживающие гематомы.
      Сейчас сил на сопротивление почти не осталось. Диппер еще больше ослаб. Он покорно ложился на кровать, молясь, чтобы это все поскорее закончилось. Ему казалось, что Сайфера даже больше будоражила его податливость, нежели слабые попытки сбежать. Демон буквально упивался его слабостью и смиренностью.
      Прошло два месяца, которые по ощущениям длились не меньше нескольких лет. Родителей Диппер не видел. Доктор Вейл говорил, что пока нельзя, так как их визит может еще больше ухудшить состояние его нервной системы. 
      «Куда уж хуже», - горько ухмылялся он в ответ.