Фантомная заводь

Глава 3 "Школа"

        Знаете, за свою, уже достаточно длинную, жизнь, я хорошо понял одно: люди всегда видят в тебе не столько личность, сколько ярлык. И мне мой достался от рождения — бета.
            Не скажу, что это плохо, что ненавижу свой статус, просто раздражает отношение окружающих ко мне самому и таким, как я. Никто, естественное, не фукает, не тычет пальцем и не обходит стороной. Просто долг каждого старшего родственника или знакомого посетовать на то, «как же ты будешь без детишек-то». А ровесники альфы и омеги редко воспринимают всерьез.
            Думаю стоит начать с начала. Мое имя Уолтер, тип, как уже стало понятно, бета. Родился я в уже достаточно большой семье замечательных мужчин альфы и омеги: Криса и Марвина. Но так выходило, что родители часто и много работали, поэтому моими няньками были старшие братья, альфы погодки Зак и Том. И, должен отметить, они неплохо справлялись. Правда, периодически отвлекались на то, чтобы поколотить друг друга, но меня, как хиленького маленького беточку, никогда не трогали.
            Хоть парни и занимались спортом практически с яслей, но мозги им не отбили.
            Когда мне стукнуло семь, о-папочка огорошил всех новостью: нас ждет прибавление в семействе. И вскоре уже я стал сиделкой для двух очаровательных, но шкодливых и разбалованных омежек-близняшек: мальчика Стефана и девочки Энджи.
              Семейка у нас была шумная, но дружная. Я всегда знал, что родители меня любят, но все равно чувствовал, что к братьям они относятся иначе. Как только речь заходила о сетование на женихов Стефа и Эн, стоило папа заметить поблизости меня, он замолкал. С отцом было почти также. Он постоянно хвалился своими альфа-сыновьями, мол какие красавцы, все омежки от них реченькой текут.А если в момент этой пламенной тирады я каким-либо образом оказывался поблизости, то он начинал тараторить что-то невразумительное, обязательно заканчивая словами, что и на моей «улице будет праздник». А самое смешное что не заостряй они на таких вещах внимание, не жалея постоянно мою одинокую судьбу, я и не стал бы думать об это. Даже и не увидел бы такое вот особое отношение. Но сделанного не воротишь.
                  Когда я вошел в подростковый возраст, мои родители вообще оставили этот факт без внимания. О-папа даже сказал: «Ты же не альфа и не омега, тебе волноваться не о чем». Эти слова настолько резанули по сердцу, что врезались в память.
            Да, у меня не появляется узел на члене и зад не течет, но остальные признаки пубертата-то присутствуют. Как взрослые и ответственные люди могли бы и рассказать почему вдруг у меня ото всюду волосы полезли или почему от обнаженки по телу ток проходит. Конечно беты не имеют такой сильной тяги к плотским утехам, но мы и не импотенты.
             Пришлось самому рыться в книжках и журналах, чтобы все наконец понять. На минуточку внесу ясность, вошел я в эту прекрасную пору в годах восьмидесятых. С интернетом тогда было настолько трудно, что его просто не было*.
           Когда зашалили гормончики, ко мне пришла первая любовь. Один из самых красивых альф в моей школе, Николас Рит. Свои нежные чувства я хранил полтора года, тяжко вздыхая при виде его, жутко ревнуя к его парням и девушкам. По ночам часто представлял наши свидания. Но сказка рухнула в один миг, когда я, подстегнутый перед выпускным ажиотажем, решил признаться Нику и пригласить его на бал.
            Кто бы мог подумать, что меня поднимут на смех, а потом еще и растрезвонят об этом всей школе. Оставшийся месяц до выпускного мне пришлось отшивать альф-экспериментаторов, которые в свою очередь развили слухи до такой степени...
                          Как выяснилось, я продаю свое тело и готов потрахаться с любым, кто заплатит. М-да.
             Мои старшие братья набили бока паре особо настойчивых альф, а отец с папой устроили мне допрос на тему правдивы ли слухи. Стоит ли говорить, каким униженным и растоптанным я тогда себя чувствовал? Словно сначала облили дерьмом, а потом смешали с ним же. Никого не хотелось видеть. Просто было желание закрыться в комнате навсегда, а лучше умереть, чтобы не слышать и не видеть больше ничего. После допроса родители поругались какое-то время между собой, а потом хотели пойти на разборки в школу. Кое-как утихомирив их, я решил не идти на выпускной. Просто забрал свой аттестат и был таков.
                 А дальше начался колледж. Какое-то время я даже думал забить на свои хорошие оценки и не поступать никуда. Найти работу, подзаработать там деньжат и уехать из города туда, где меня не знают и начать новую жизнь. Но вскоре, дав самому себе ментального пинка, а подумал: " А почему, собственно, я должен ломать свою жизнь из-за каких-то мудаков?". И все же решил продолжить образование.
              Меня можно назвать везунчиком, ведь из всех своих сокурсников я был единственным, кому не пришлось заселяться в общагу, ведь студгородок был всего в часе езды от моего дома. По сему я мог не волноваться об оплате проживания, засиживался в библиотеке допоздна и не бояться, что строгий охранник не пропустит, ну и еще шумные соседи не мешают спать.
              Правда отучившись пару месяцев я смог найти один, но уж больно увесистый минус: я стал изгоем. Поскольку остальные студенты на потоке жили в общагах, у них было больше тем для разговоров. То омеги обсуждали, как в четыреста седьмую ночью через окно лез альфа, то альфы частенько устраивали топы, мол в какой комнате лучшие задницы и тому подобное. Бет почти не было. По статистики в сферу образования идет всего 15-20% бет, остальное почти пополам делят альфы и омеги. Наши выбирают более ответственные, связанные с точными науками профессии. Но и с учащимися соплеменниками я не всегда мог найти о чем поговорить. Да, мы часто осуждали планы занятий, предметы или преподавателей, но кто бы что не говорил, а беты — те еще любители сплетен. Вот только наш брат может затрагивать и округлые ягодицы омежек, и подтянутые торсы альф, ну и чужую личную жизнь, естественно. Я же, как уже упомнил, слухов и не знал.
                Однако, учебу в университете я любил. Мне были интересны все предметы. Я с упоением штудировал тяжелые многотомники по педагогике и детской психологии, готовил рефераты, почти по памяти приписывая параграфы. Я полностью наслаждался своим делом, предвкушая предстоящую работу.
               Таким образом я смог забыть и о неудавшемся школьном романе. Теперь у меня в голове стоял заруб, гласивший, что альфе место лишь с омегой.
                 К сожалению университетские годы пролетели уж слишком быстро, и вот я практикант, стою за дверью своего будущего класса, и весь трясусь изнутри. К счастью, хоть внешне этого не показать. Угораздило же вернуться учителем в свою же школу...
Глубокий вдох.
— Пойдемте, мистер Уолкер, — говорит мне завуч, что работал еще когда я учился, обрюзгший сорокалетний омега мистер Линдер Фостре.