Ветреный/Hercai

Глава 2. Опасные грани любви

Молодой человек висел на кончиках пальцев своего прошлого, которое, словно нож, вонзилось в его жизнь и острой болью обтачивало гнев. Зацикливание на прошлом - как один из видов одержимости. Но он не мог противостоять этому. С малых лет до сегодняшнего дня, плохие воспоминания застряли в каждой секунде его жизни, подобно гвоздю, медленно впитывали злобу в его сердце. На языке всегда вкус мести, а на сердце - заплесневевшие раны. Лёжа на кресле, с ноутбуком в руках, он боролся со сном. Одновременно, Миран проверял почту и гонял много мыслей в своей голове. С того момента, как он уехал из особняка, на душе у Мирана было какое-то странное беспокойство. У него была одна цель приезда в Мардин - женитьба на дочери Хазара Шаноглу (прим. в сериале Шадоглу). И все предпринятые для этого шаги уверенно вели к осуществлению плана. Откуда тогда это беспокойство?

Разве он не должен был получать удовольствие? Ведь все было намного проще, чем он предполагал. Ненависть Мирана к этому человеку была на пике того, что может чувствовать человек по отношению к другому. Он придумал план и превратил его в развлечение. Вдобавок ко всему, для этого он выбрал дочь своего врага. Ни в чем неповинную бедную душу. Он женится на Рейян. Для этого он, как шпион, вошёл в жизнь этого человека и в короткий срок понравился ему, заслужив доверие в его глазах. Молодой человек попытался запомнить все лица, которые сегодня были в особняке. Вспоминая улыбающиеся лица всех гостей, на его лице появлялась опасная улыбка. Узнав настоящие инициалы Мирана, улыбки с их лиц сотрутся и это будет по-настоящему волнующе. Например Хазар, узнав, кому отдал свою дочь, улыбался бы также, как и сегодня?

В этой кровавой игре, когда занавес опустится и откроется правда, начнется настоящая война.

Когда бессонница отступила, его глаза начали закрываться. И он видел перед собой красивую картину, созданную его подсознанием. Рейян... Если Рейян и знала Мирана несколько дней, то Миран год наблюдал за Рейян. Он был в каждом ее шаге, в каждом ее вдохе, если даже она не замечала, он дышал ей в затылок.
Опять он не мог забыть сегодняшнее состояние. Как ее движения напоминали робкую газель. И состояние неведения было изюминкой игры, Миран получал от этого наслаждение. Даже просто мысли о том, что ее душа будет ранена, приносили удовольствие его злобной душе. Он был вынужден проснуться с доносящимся неприятным звуком от кружки с кофейного столика. Гёнюль принесла ему кофе. Немного привстав с места, он потянулся за ним. Все равно он не хотел спать. Попивая горячий кофе, его глаза все ещё были на ноутбуке. Гёнюль же присела прямо перед ним, а глаза были на Миране: