И в пролёт не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
В. Маяковский.
Когда Бикслоу видит Люси Хартфилию в подземелье, то у него в голове щелкает переключатель. Тело цепями сковывает животный страх за ее жизнь, и он подлетает в мгновение ока к пленнице, убирая с дороги преграды в виде не ожидавших незваного гостя неприятелей. Пыль поднимается в воздух, не дает хорошо рассмотреть все помещение, но чародей видит только ее — измученную, в крови, но с такой до боли знакомой улыбкой.
Руки снова прикасаются к хрупкому телу, скользят по щекам и улавливают в очах цвета карамели облегчение. Голос его звучит хрипло, еле на грани слышимости, пальцы дрожат, а руки трясутся все сильнее. И затем все существо пронизывает невыносимая боль, словно, невидимая сила вонзила сотню игл, а потом все прекращается. И боли нет. Лишь неконтролируемое пламя из ярости и черной злобы.
Он стремительно разворачивается и поднимает руку, сдавливает горло отморозка, попытавшегося вонзить кинжал ему в спину. Жертва начинает орать, когда видит хищные глаза и оскал незнакомого им мага. Облик все меньше походит на человеческий. Чернокнижник распластался на земле, с оцепенением всматриваясь в нависшую фигуру.
— Пощади.
— Корчись, — глаза приобрели зеленый цвет и сейчас светились, нагоняли на врагов страх, — давай, развлеки меня. Почему я должен останавливаться и щадить вас? Потому что сейчас вы безоружны, как была она?
Раздался удар, и один из темных магов отлетел к стене, согнувшись от боли в солнечном сплетении, пока другие с ужасом в глазах смотрели на незнакомца.
Смейся. Ну же, давай.
Ты чувствуешь рвущийся наружу внутренний крик. Так выпусти его. Сейчас же.
Безумный смех проникал в самые глубины душ, пробирая до костей, становился громче. Накрывал собой всех, кто находился в зоне досягаемости, змеей проникал в разум и заставлял жаждать поскорей заткнуть уши, убраться отсюда, лишь бы не слышать этот звук.
Да только ты не можешь.
Осадок, так или иначе, остается.
Демоны преследовали его на протяжении всей жизни. И, прекращая бег, маг уверяется, что вырос и находит причины своего безумия, а все они — часть самого Бикслоу.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Потерянные роли
RomanceОни были неотличимы от других - улыбки, одежда, бьющиеся сердца. Но то были лишь маски, скрывающие истинную личину, за исключением глаз. В них таилась тьма из осколков боли, грусти и безысходности такой силы, что она почти сияла.
