Ты снимаешь?

-5-

Минуты превратились в часы, а сосед так и не заявился. Тэхену было как-то плевать, он не мог разобраться в происходящем точно так же, как и в произошедшем. Страх тугой паутиной скрутил сознание и немного задел легкие, потому что дышать было очень трудно, а другого объяснения этому Тэхен найти не мог. Он смотрел на свои пальцы, переводил взгляд на лужу из содержимого своего желудка, затем осматривал комнату, которая за несколько часов неприрывной тишины почти стала родной, и не понимал, почему все еще жив. Он помнил дождь и его капли, приятно стекающие по лицу, помнил боль, от которой сейчас остались лишь фантомные отголоски, а еще...

— Чонгук...

Перед глазами образ удрученного парня, что ходит по темному парку и зовет его, спотыкается о мелкие камни под ногами, падает на землю и сдерживается, чтобы не зарыдать. И от собственных фантазий больно настолько, что грудь стало разрывать. Чонгук, его милый и любимый Чонгук-и сейчас там, один, совсем не знает, что с ним и жив ли он вообще. Тэхен уже полностью поверил в слова соседа, и оплакивал потраченные два месяца на черти знает что, воя молча и хватаясь руками за закрытую дверь:

— Выпустите! Выпустите меня! Мне нужно к Чонгуку! Мне нужно к Чонгуку!

Но в ответ лишь глухая тишина и противное тиканье часов.

— Кто-нибудь, хотя бы скажите ему, что я жив! — плевать, что будет с ним, лишь бы Чонгук ждал и знал, что он жив.

Хотя в этом Тэхен и сам не был до конца уверен. Он чувствовал пустоту и не мог понять, из-за чего та беспокоила: от расставания с Чонгуком или от образов собственной смерти в голове. Странное чувство чужого присутствия заполонило сознание, затмевая все другие мысли. Тэхен вдруг уставился на дверь, будто за ней кто-то был и вот-вот зашел бы.

Она резко заскрипела, и на пороге появился сосед. Он взглянул исподлобья на задыхающегося от смятений Тэхена и виновато произнес:

— Мне запретили давать тебе еду до встречи со старейшиной. Тебе придется потерпеть

— Чонгук, — Тэхен мгновенно оказался рядом и жадно впился пальцами в чужие сутулые плечи, вызывая у парня рык боли, — Он в порядке?

— Остынь, остынь. Все с ним хорошо, — ответил, отводя взгляд. А Тэхену от этого «отвода» глаз поплохело, ведь вранье на лицо.

— Не лги, придурок.

— Ты как с хеном разговариваешь? — чужая рука прилетела Тэхену прямо по голове, и он тут же схватился за нее и завыл от легкой боли, которая вызвала еще более сильные, фантомные.

— Я... Я просто... Хочу вернуться. Он должен знать, что я жив.

— Ну нет, парень, сначала ты поговоришь со стариком, а потом подумаешь над своим решением дважды. Он, кстати, ждет тебя, — сосед говорил тихо и спокойно, но в его глазах можно было уловить нотки беспокойства, которые в некоторых моментах сопровождались нахмуренными бровями. Он помог Тэхену подняться.

— Это ведь не займет много времени? — подал голос Тэ, осекаясь на лужу на ковре. Ему было стыдно и немного совестно за содеянное. Пусть он и не понимал, что происходит, но оставаться человеком все же хотел до последнего... Даже если эти люди хотят продать его на органы.

— Ах, нет, этим займется Сокджин, — усмехнулся парень, открывая дверь и вытаскивая Тэхена в длинный коридор с таким же длинным ковром красного цвета, — Он ведь без спроса ходил к тебе. Теперь вот пусть отрабатывает свое непослушание...

— Тот парень, у которого странная аура? — Тэхен не знал, как еще можно было охарактеризовать приятный запах, нежную кожу и заманчивый тихий шум, который он слышал, смотря на того парня. В горле вдруг образовался комок, и резко захотелось пить. Сосед шел сбоку, иногда притягивая Тэхена к себе, и видел, как глаза и лицо его менялись, поэтому он в очередной раз усмехнулся:

— Знаешь, если тебя так вштырило от обычного Ким Сокджина, то я не знаю, что будет, если ты встретишься с Чонгуком.

— Что ты имеешь ввиду?

— Мы пришли, — вдруг произнес парень, останавливаясь возле совсем непримечательной двери. У Тэхена сердце заколотилось в бешеном ритме. Это напоминало ему какой-то мафиозный фильм, где должника приводят на общее собрание головорезов, где все единогласно должны были решить его судьбу.

— А, это обязательно? Мне что-то не очень хочется.

— Боишься? — улыбнулся парень, — Бойся. Он очень строгий и злой человек. Не щадит никого, а еще у него куча телохранителей, которые по комплекции раза в два больше тебя.

— Зачем ты такое говоришь? — Тэхена трясло. Парень от его вида чуть ли не валился со смеху, но держался так, как только мог. Его покрасневшее лицо выдавало немного.

— Давай, удачи. Если выживешь, заходи ко мне, — парень тыкнул в дверь, что находилась дальше по коридору, — Обсудим твоего Чонгука, — он открыл дверь и затолкнул Тэхена внутрь комнаты.

Старые стены, увешанные разными черно-белыми фотографиями и огромная оленья голова над дверью — все, что успел увидеть Тэхен, когда от неожиданности попытался выйти обратно, но дверь не поддалась. Боялся ужасно, что обернется сейчас, а там куча глаз на него уставятся и будут допрашивать о какой-нибудь фигне, которую по закону подлости он помнить-то и не будет. На деле же все было гораздо-гораздо лучше. Он даже выдохнул от облегчения, когда все-таки развернулся и увидел перед собой обычный письменный стол и старого дедушку, который старательно играл в шахматы сам с собой. Никаких головорезов, никаких кровавых пятен по всей комнате, ничего, что заставило бы бежать в ужасе. Ким, вообще-то, взрослый парень, но ужастики и боевики смотреть не любил. Так и в жизни. Дедушка с длинными седыми усами в тихой комнате нравился гораздо больше, чем куча людей в черном.

— Ох, ох, — запыхтел дедушка, когда Тэхен кашлянул, привлекая к себе внимание. Он сразу принялся в спешке убирать со стола шахматы и кучу разных бумаг, — Проходи, мальчик, проходи. Присаживайся.

Тэхен медленно прошел к стулу и сел, все еще наблюдая спешку человека напротив. Ему, если честно, хотелось прибить того парня за дезинформацию, но сделать он это решил чуть позже.

— Ким Тэхен, да? — начал дедушка. Тот кивнул, — Прости Сокджина, пожалуйста, Намджун должен был за ним следить, но, как видишь, тот оказался слишком любопытным.

— Простите, но... Когда я смогу выйти отсюда?

Это волновало сейчас Тэхена в первую очередь. Ему было все равно на какого-то там Сокджина и на ситуацию, в которую он попал. Единственное, о чем он думал сейчас — Чон Чонгук.

— Когда угодно, — с удивленным лицом ответил дедушка, и Тэхен обрадовался, но ненадолго, — Вот только к близким тебе нельзя.

— Что...?

До этого в ушах стоял странный шум, шорохи и, ему даже казалось, что он мог слышать, как этажом ниже кто-то уронил тарелку. Но после одного предложения этого старого человека мир вокруг перестал концентрировать на себе внимание. Дальнейшую речь Тэхен как-будто перестал слышать: остался лишь ужасный писк в ушах и собственное дыхание, звук которого бил по перепонкам. Старик активно жестикулировал, шевеля ртом так, будто что-то говорил, но Тэ не слышал ничего, ни одного слова. В мыслях витало лишь одного: почему?

— Вот, это тебе, — дедушка подал Тэхену какой-то документ, — Наша семья довольно обширная, и, раз Юнги привел тебя сюда, тебе придется совсем немного пожить по нашим правилам. Я уверен, ты справишься.

— Почему?

— Что?

— Почему я не могу пойти к Чонгуку? — Тэ говорил ровно и тихо, но внутри него клокотала ярость и злость. Что вообще происходит, и почему ему нельзя уходить?

— Ты слушал то, что я пытался до тебя сейчас донести? — он поправил круглые очки на своей переносице и исподлобья посмотрел на Тэхена, — Тебя спасли от смерти путем обращения в вампира. Ты теперь один из нас.

— Что? — Тэхена будто ошпарило кипятком. Он вскочил со стула, — Что вы несете? Это какой-то бред.

— Успокойся. Сядь, пожалуйста, сынок, — молил его дедушка, который с трудом поднялся следом за ним.

— Никакой я вам не сынок!

Тэхена трясло. Еще ничто и никогда в жизни не пугало его так сильно, как те слова про два месяца, проведенные во сне. Это звучало бредово, но именно в чертов бред всегда верил Тэхен. Он верил. Именно эта вера заставила его признать свои чувства к Чонгуку, и именно она сейчас искрами разрывала голову, вторя ему, что два месяца — это не шутка, это чертова реальность, в которой Чонгук сейчас убивается. А в том, что он убивается, Тэхен не сомневался. Он помнил, как рыдал Гук, когда умерла его собака, и ему просто представить страшно, что с ним стало после его пропажи... Ему нельзя было больше тянуть.

— Не отрицай и сядь на место!

— Идите к черту! — Тэхен развернулся и направился к двери, которая оказалась заперта. Дедушка подскочил следом, потряхивая от волнения руками:

— Пожалуйста, мальчик...

— Не трогайте меня! — он с силой надавил на дверь, которая тут же с треском сошла с петель. Тэхен сначала пару секунд стоял и не понимал, что только что произошло. Его руки разрывало от напряжения, и он чувствовал это. Стало страшно от самого себя. Он скинул дверь в сторону, избегая испуганного старика, и выскочил в коридор. Из другой комнаты на шум вылетел сосед:

— Что происходит... Тэхен? Что ты творишь?

— Сваливаю из этого дурдома! — он решительно направился по коридору.

— Юнги, останови его! — замахал руками дедушка, задыхаясь от возмущения. Юнги в два шага добрался до Тэхена, схватил за руку и развернул к себе:

— Остановись.

— Нет. Какого хрена я должен слушать ваш бред и бросать Чонгука одного? Вы все сумасшедшие.

— Ты просто мозгом думай, а не своим израненным сердечком! Думаешь, нам в радость таскаться с тобой, выслушивать возмущения? Ты не офигел ли? Думаешь, что тебе было бы лучше, оставь я тебя умирающего в том сранном парке? Уж извини, приятель, но я ради гребаного Чонгука спас твою эгоистичную задницу. Ему бы пришлось не по вкусу, найдись ты трупом спустя пару часов. Не будь эгоистом, и прими последствия такими, какие они есть, — он впился в плечи Тэ сильнее, — Слушай меня внимательно. Не делай так, чтобы я пожалел, что спас тебя, — отцепился от плеч и сделал шаг назад, — Благоразумие вруби.

— Ага, разбежался, — рыкнул Тэхен. Его ни капельки не воодушевила речь этого идиота. Он развернулся и направился дальше по коридору.

— Ну хорошо, ладно. Давай, вперед, — закричал Юнги, — Если ты хочешь убить Чона, то иди.

— Что ты несешь? — Тэхен остановился и посмотрел на парня.

— Я уже говорил тебе. Поясню теперь: ты — вампир, и твое существование зависит от человеческой крови. Ты набросился на Сокджина, когда проснулся, потому что хотел крови, а он был совершенно незнакомым для тебя человеком. А теперь включи голову и подумай, что будет с Чонгуком тогда, раз он буквально смысл твоей жизни, и ты не прочь завалить его прямо на кухонном столе? Тебе просто надо потерпеть пару годиков, привыкнуть к людям и научиться себя контролировать. Тогда ты сможешь не быть опасным для Чона.

— Я смогу. Смогу, — рыкнул Тэ, вновь поверив в весь тот бред, который ему втирали. Юнги как-то устало выдохнул, облокотился на стену и вымученно улыбнулся:

— Я тоже верил, что смогу, — его губы сжались в тонкую линию, — Но одной веры недостаточно, Тэхен.

У Тэхена вдруг сердце сжалось, несмотря на то, что знал он своего соседа не так хорошо.

— Это...

— Это была моя первая любовь. Мы жили вместе и собирались сыграть свадьбу, но... Я внезапно умер. А потом, сидя в луже ее крови и с хрупким бледным телом на руках, я осознал, что вера — пустые слова. Тут даже любовь не поможет, поэтому прошу, не делай глупостей. В жизни каждого наступают моменты, которые нужно пережить ради счастливого будущего. Думаю, такой настал для вас с Чонгуком именно сейчас. Вы оба сильные и должны справиться.

— Сколько мне нужно времени? — Тэ сжал кулаками и стиснул зубы.

— Хотя бы два года.