Ты снимаешь?

-5.1-

Тэхен, кинув последний взгляд на сопящего Чонгука, устремился на выход. Он не бросал его снова, нет, просто встречи в клубе быть было не должно. Он обещал себе и всему клану, что не станет связываться с родственниками, пока срок в два года не пройдет, но не смог сдержать его. Истощенный и убитый горем Чонгук так цеплялся за него в клубе, так умолял и просил, что сердце Тэхена точно разбилось бы вдребезги, если бы он не пошел у него на поводу. Он любит Чонгука, и причинять ему боль выше собственных сил.

Тэхен точно не знал, что будет, если он нарушит обещание. Единственное, что тогда сказал Юнги это: «Я бы не советовал этого делать, если жизнь любимого человека тебе важна». Это заставило испугаться и поверить, и Тэхен честно не думал, что когда-нибудь ему придется это вспомнить. Но вот он вспомнил, потому что нарушил, и жизнь Чонгука теперь в его руках. Если надо будет защищать, он защитит. Если надо будет убить, он убьет. Убьет любого, кто попытается тронуть Чонгука.

В горле клокотала ярость и злость. Тэхен готов был уже сам накинуться на собственный клан, который был даже не в курсе содеянного Кимом, но его остановила чья-то рука на входе в особняк. Это был Юнги, а выражение его лица в момент, когда Тэхен хотел открыть рот для разговора, говорило, что он догадался.

— Ты виделся с ним? — первое, что он спросил. Тэхен отвел взгляд, чувствуя стыд и то, как от одного голоса Мина ярость и злость куда-то исчезли.

— Виделся. Это произошло случайно, но я не жалею. И если вы что-нибудь попытаетесь сделать...

— Успокойся. Вдохни глубже. Соберись, — Юнги, казалось, тоже пытался выполнить то, что говорил, — А теперь послушай меня внимательно, — взгляд его излучал серьезность, — Сколько тебе оставалось не контактировать с ним?

Тэхен повел бровью и прохрипел тихо:

— Два месяца...

На лице Юнги всплыла легкая улыбка, и он крепче вцепился в плечи озадаченного Тэхена:

— А теперь вспомни, сколько ты пролежал во сне после того, как на тебя напали в парке.

Тэхен припоминал, если честно, плохо, потому что после пережитой клинической смерти плохо всем. Он тогда не понимал, почему выжил, но Юнги и старейшина все объяснили. Сказали, что он умер в тот день, поэтому стало возможным сделать из него вампира. Так действует яд: если он попадает в тело живого человека, то быстро сжигается под напором сердца и иммунитета, а если человек мертв, то и сопротивляться нечему. После такой информации было тяжело, но и не только из-за нее: постоянные тренировки, попытки находиться среди людей, тоска по Чонгуку и тайные слежки за ним. Да, Тэхену было настолько плохо, что он следил за Чонгуком. Следил чуть ли не каждый день, а иногда даже пытался пересечься: в кафе, прикидываясь непутевым официантом, на улице, играя заинтересованного им бомжа, в метро...

— Два месяца, — тихо ответил Тэ, переваливаясь с ноги на ногу. Он никак не мог понять, что от него хотел добиться Юнги. Тот цокнул, видя негодование на чужом лице, а после выдохнул:

— Отними от оставшегося продержаться времени то, которое ты пролежал бессознания.

— Получится... Ноль... — Тэхен вкуривал медленно, постепенно, а после, когда до него дошло, удивленно уставился на улыбающегося Юнги, — Ноль! Неужели... Я ничего не нарушил? И Чонгуку ничего не сделают?

— Стой, погоди, — Юнги нахмурился, — С чего ты решил, что мы что-то сделаем Чонгуку?

— Но как же... Ты же сам мне тогда сказал, что его жизнь будет под угрозой, если я не сдержу обещание...

— Ну да. Ты сам ему будешь угрозой. Это я имел ввиду... А сейчас вот шел как раз, чтобы сообщить, что теперь ты можешь видеться с родственниками.

Такого смачного шлепка по лицу Тэхен себе еще никогда не делал.