Рандеву с судьбой.

1 глава.

   Если вы думаете, что все суицидники и люди с ментальными заболеваниями хотели себе такую грустную жизнь, что они стремились к ней, то вы сильно заблуждаетесь. Мы, когда были детьми, как и все остальные хотели себе обычную, веселую жизнь.
   Вот сейчас, когда мои родители везут меня в психиатрический диспансер, я пыталась понять, как же я докатилась до этого. Где моя судьба свернула не туда, что сейчас я здесь, а не где-нибудь в колледже, сижу на какой-нибудь скучной паре, рисуя незатейливый рисунок в блокноте, а солнце за окном наполняет светом аудиторию. Но за место той беззаботной юности я, кажется, самый несчастный человек в мире.
    Сейчас за окном автомобиля цветет весна. Деревья уже позеленели, да и трава поднялась из земли. Дети и подростков гуляли и веселились - ну а что можно еще делать весной? Такая прекрасная пара! Взрослые устраивают пикники, жарят мясо на костре, 1 и 9 мая их любимые праздники. Тогда они могут наесться и напиться вдоволь, собраться всей семьей, с друзьями на свежем воздухе, законно отдохнуть. Наверное, и мои родители хотели так выбраться на природу, но за место этого, им приходится возиться со мной. Для них было бы лучше, если бы меня не было. Кому нужна такая нерадивая дочь, как я, которая не сможет оправдать надежд родителей? Абсолютно никому. Прекрасно это осознавая, я пыталась избавить их от этой бренной ноши. Но к сожалению, мама пришла раньше, чем ожидалось. А ведь все могло получится, они бы стали более свободны, зачем же они меня спасли?..
-Лиля, опять в облаках летаешь? -весело спросила мама. -Мы приехали.
-Да-да, прости, -ответила я и потянулась за рюкзаком.
   На улице было свежо. Солнце уютно грело, слепило глаза. Передо мной стояло большое, п-образное, белое здание. Перед ним был маленький сад, аллея. Все было такое красивое, что в голове поскользнулась мысль “может совсем не плохо, что я сюда приехала?”. Я закинула рюкзак на плечо и пошла по направлению к диспенсеру.
    Папа открыл передо мной дверь. Внутри было также красиво, как и снаружи. Было тихо, что-то мне подсказывает, что был тихий час. Я шла за родителями и с интересом рассматривала все вокруг. Подойдя к медсестре, которая сидела на регистрации, родители протянули ей мои документы. Женщина, видимо прочитав причину моего появления здесь, устало посмотрела на меня, ничуть не удивившись.
-Осталось только двухместная палата, -сказала женщина как-то недовольно. Создавалось такое ощущение, что это не мы к ней приехали, а она нас пригласила в свой роскошный дом, а мы нагло попросили у нее переночевать. Родители с радостью согласились, сказали, что это лучший вариант. Я заполнила какую-то бумагу, которую я даже не прочитала. А смысл? Ведь отказаться я не могу.
   Медсестра вела нас по коридору. Вокруг было абсолютно тихо, только звук ее каблуков разрезал тишину. Двери палат были со стеклами, но они были занавешены. Почти в самом конце мы остановились напротив моей палаты.
   Внутри было светло. Не только из-за солнца, которое наполняло светом помещение, но и потому, что стены были выкрашены в белый и голубой цвет. Комната была маленькая, стояли две койки, друг напротив друга, еще были две тумбочки у них, и один стол у окна.
-Проходите. Вот тут ты будешь жить, -сказал женщина и обвела рукой палату. На одной кровати уже кто-то спал. Я поставила рюкзак на свободное место и с грустью провела взглядом по комнате. Медсестра принесла мне постельное белье и больничную одежду: синий штаны и белую кофту.
   Родителям нужно было уходить. Как ни крути, но работа не ждет.
-Лиличка, мы будем тебя навещать. Как появится время, мы сразу к тебе приедем, -ласково сказала мама и погладила меня по голове, от чего я улыбнулась.
-Ты сама должна понимать, мы работаем для того, чтоб у тебя все было, -вставил свои 5 копеек папа, что было, в принципе, зря, так как я расстроилась.
   Когда за родителями захлопнулась дверь, на моей душе снова стало погано. Так грустно, что я не знала, что с этим делать. Но тут я услышала движение на другой кровати. Девушка, которая была моей соседкой по палате, посмотрела на дверь, а потом на меня.
    Ее каштановые волосы были взъерошенные: челка разъехалась в разные стороны, а из косы повылазили некоторые пряди. А ее глаза были цвета шоколада. Она улыбалась.
-Привет, -сказала она шепотом.
-Привет, -вяло ответила я. Она продолжала на меня смотреть, что было очень странно.
-Меня зовут Катя, а тебя, как я понимаю, Лилия? -все так же шепотом спросила девушка.
-Да. Приятно познакомиться, -сказала я. Не очень хотелось заводить новые, бессмысленные знакомства. Я не сводила взгляд с Кати, как бы защитная реакция на то, что она постоянно на меня глазела, но потом она перевела взгляд на мои перевязанные запястья.
-А, так значит самоубийца, -усмехнувшись, протянула соседка.
-Как видишь,
-Давай дружить? -спросила девушка с надеждой.
-Давай, -ответила я, понимая, что снова совершаю ошибку. Зачем эта пустая дружба, если меня вскоре забудут, как забывали все. -Не могла бы ты отвернуться, мне нужно переодеться.
    После того, как я положила свои вещи в ящик, Катя подсела ко мне.
-Сколько тебе лет? -спросила она заинтересованно.
-18 недавно исполнилось, а тебе?
-Тоже, -весело ответила Катя.
-А ты почему здесь? -спросила я. Девушка как-то странно помрачнела и улыбнулась.
-Не думаю, что ты бы хотела это знать, -усмехнувшись протянула она и опустила глаза.
-Почему? Слегка нечестно, что ты знаешь мой диагноз, а я твой нет, -по понятным причинам мне стало интересно. Катя странно рассмеялась.
-Если честно, это слегка забавно… ну если ты так хочешь, то ок, расскажу. Мои родители считают, что нетрадиционная ориентация - это психологическое отклонение. И недавно они узнали, что я лесбиянка. Для них не составило труда меня сюда запихнуть. Ну что, теперь и ты испытываешь ненависть ко мне? -спросила Катя и грустно улыбнулась. По ней было видно, что это была для нее больная тема.
-Нет, не вижу в этом ничего ужасного, -поспешила ответить я. Мне не хотелось, чтобы она расстраивалась. 
-Спасибо!
    Ночь как всегда выдалась тяжелой. Даже тут я не могла заснуть. Всякие разные мысли вертелись в голове. Одна хуже другой. Я прекрасно понимала, что это ненормально, пыталась что-то с этим сделать, но одной справляться с этими мыслями очень трудно. В такие моменты хотелось кричать, но на деле я могла только плакать, зажав рот рукой, чтобы меня не услышали. Мне страшно было признаться, что это стало для меня своеобразной рутинной. В голове появлялись картины ужасного прошлого, те моменты, которые приносили боль каждый раз.
    Все началось с проблем в школе. Учиться у меня не получалось, постоянные тройки и двойки, как бы я не старалась. Все это я списывала на то, что я просто тупая. Тогда у меня появились первые суицидальные мысли. Друзей у меня также было мало, всего пару человек, а к 9 классу настоящей подругой я могла назвать только одну. Самый мощный удар по и так сломанной психике дали экзамены. Учителя постоянно ими пугали, а готовили к ним не так хорошо, как хотелось бы. Мне было очень страшно, как каждому ученику 9-х классов. В мае, когда они начались, я глотала валерьянку как аскорбинку, в надежде как-то успокоиться и привести голову в порядок. К счастью все экзамены я сдала на 4, и тогда, казалось, все должно было наладиться: и психика, и здоровье, и жизнь в целом. Но как говорится “что упало, то пропало”. Мои загоны, которые появились в школьные годы, не собирались уходить. После 9 класса мы с родителями переехал в другой город, из-за этого моя лучшая подруга стала понемногу забывать обо мне, а вскоре наше общение сошло на нет. В колледже с кем-то толком подружиться не удалось, поэтому я была постоянно одна. Родители работали, да и я сама стала от них отдаляться. А мама не торопилась идти домой, постоянный праздники на работе, с участием алкоголя, стали почти систематическими. И тогда мои мысли о смерти возобновились, особенно они обострялись осенью. После очередных неурядиц в колледже я не выдержала, и когда родители были на работе, я вскрыла себе вены. Но именно сегодня мама пришла раньше и нашла меня в ванне, в кровавой луже на полу. Месяцы лечения у психиатра не дали больших результатов: как оказалось, меня очень трудно убедить в своей значимости и в светлом будущем.
    Вообще, жизнь в диспансере была не так плохо. Нас кормили 4 раза в день, обычной диетической едой, которую я почти не ела. И дело тут не в ней,а во мне. Мысли о том, что я толстая, у меня ужасное тело, не давали мне и минуты покоя. Я дала себе обещание больше не совать два пальца в рот, но чтобы не толстеть, я стала меньше есть. Это происходило даже уже как-то рефлекторно,но стоило мне захотеть что-то съесть, как в мозгу проносилось “ты станешь толстой”. Но я старалась питаться правильно, и столько,сколько я хотела, и иногда по этому поводу у меня случались ночные истерики. Также была комната отдыха: в ней стояло 2 маленьких дивана, пара кресел-мешков, стоял шкаф с книгами и телевизор. А еще были разные настольные игры.
    Почти все время я ходила по коридорам. Мне удалось повстречать много пациентов, но к счастью, никто не обратил на меня внимания. Катя же почти всегда читала, по крайней мере за книгой я ее заставала, когда проходила мимо палаты. Но стоило мне зайти, как она откладывала книгу в сторону и пыталась со мной поговорить.
    Также нам приносили какие-то таблетки, по расписанию, их названия не оговаривались. Медсестра строго наблюдала, чтоб мы их выпили. Но Кате как-то удавалось ее обмануть.
-Почему ты их не пьешь? -спросила я, когда медсестра ушла.
-Так я и не больна, -весело ответила девушка. Она достала таблетки изо рта и положила их под линолеум, в углу. Я улыбнулась - это было совсем как в кино!
-Кстати, если ты все таки их проглотила, то их можно выблевать назад, -посоветовала мне Катя.
-Нет, стоит мне еще раз засунь 2 пальца в рот, как я снова подсяду на иглу расстройства пищевого поведения, -ответила я и усмехнулась. Подруга стала более серьезней и суровей.
-Сколько у тебя диагнозов? -недоумевая спросила она.
-Много, для меня одной, -ответила я и грустно улыбнулась. Да, такая ужасная правда.
   После нескольких посещений врача у меня выявили несколько заболеваний. Вначале это была депрессия. Потом, через сеанс, биполярное, в легкой форме. А когда мама меня спалила за тем, как я склонилась над унитазом и возвращаю еду обратно, поставили диагноз РПП. А потом нашли подозрение на ОКР - навязчивые мысли, если проще говоря, но оно подтвердилось не до конца.
   Ночью были как всегда не до сна. Хоть меня жутко клонило в сон, от таблеток,но организм сопротивлялся, от того болела голова. Прошла неделя, а сон не собирался приходить в норму. Не помню как я снова снизошла до самобичевания, но слезы снова потекли по щекам. Я так ненавидела свою слабость!
   Тут я услышала возню на соседней кровати. Я резко затихла. Катя встала с кровати и пошла ко мне. Я надеялась, что она просто ходит во сне, но оказалось, это не так. Она забралась ко мне на кровать и села рядом. Я не осмеливалась поднимать на нее глаза, не хотела, чтоб меня видели такой жалкой.
-Сколько можно плакать? Ты еще не устала? -спросила она тихо. Черт, она все слышала!
-Устала, -ответила я, пытаясь скрыть свой дрожащий голос.
-Может, тогда хватит?
-Легко сказать. Прости, если разбудила, -извинилась я.
-Нет, не надо, ты меня не разбудила, я не спала. У меня есть некоторые проблемы со сном. Может я могу тебе чем-то помочь? -спросила она. Катя взяла мое одеяло и накинула его на нас.
-Мне не смогла помочь психолог, не уверена, что ты сможешь, -холодно ответила я. На душе становилось погано.
-Психолог-это одно. Может тебе нужна поддержка, что-то хоть? -не отставала соседка. Я подумала.
-Расскажи мне что-нибудь. Может, это поможет заглушить мысли, -ответила я. Попытка не пытка, так сказать.
-Вот, например, завтра у меня сеанс с психолог. Каждый раз так смешно, -весело, но шепотом, сказал девушка.
-Почему?
-Меня пытается вылечить от того, что не лечиться, разве это не смешно? Иногда мне кажется, что мой врач на ходу придумывает терапию, аргументы, -ответила Катя и тихо засмеялась.
-А как ты поняла, что ты не такая? -спросила я. Мне стало лучше, я переключилась на Катю, на наш разговор, поэтому шла на контакт.
-Оу, ну если честно, сложный вопрос. Меня об уже этом спрашивала психолог, но я ответила ей какую-то ерунду. Наверное тогда, когда впервые влюбилась в девушку, -как-то мечтательно ответила девушка. Я впервые серьезно об этом задумалась.
-И каково это?
-По правде говоря, очень сложно. Если наше поколение хоть как-то толерантно к таким, как я, то старшее поколение почти полностью нас ненавидит. А теперь представь, как жить, если тебя ненавидит большая часть общества? Да, жутко даже как-то. Любой человек может докопаться до твоей ориентации, а самое страшное, что парни пытаются тебя переделать. “Да у тебя парня хорошего просто не было”-вот их главный аргумент, в котором под “хорошим” парнем они подразумевают себя. Доходило до смешного, когда бабка меня назвала пид*расом, -Катя ненадолго замолкла, как бы подбирая слова. -А также сложно потому, что тебя считают грязью, сумасшедшей, да и вообще человеком, у которого нет права не то, что любить и размножаться (хотя это в моем случае невозможно), но и просто жить. Вон, геев вообще жестоко избивают, иногда убивают. С лесбиянками чуть по-другому. Мужчины постоянно хотят тебя изнасиловать, так сказать, исправить, и это, по-моему, совсем край нашего, и так прогнившего, общества. Радужные митинги - пропаганда ЛГБТ, а значит штраф или тюрьма. А если не дай бог ты поцелуешься с человеком своего пола в общественном месте, то лучше оттуда уходить по добру, по здорову. Сложно и страшно, но я ничего не могу поделать, -закончила девушка. Слушая ее, меня немного сморило.
-Нда, не сладко. Прости, я навряд ли смогу тебя дальше слушать - очень устала. Я лягу спать. Спокойной ночи, -сказал я, когда мои глаза уже почти слипались.
-Да, конечно. Спасибо, что поговорила! Спокойной ночи, -ответила Катя и поцеловала меня в лоб.
    От такого поворота событий я слегка была в шоке. Когда девушка ушла с моей кровати, я стала укладываться, но мое тело было как будто деревянное. Я не знала, как расценить этот знак. Но желание спать пересилило, и мне стало уже все равно на это.