вернуть поцелуи

часть девятая

тень от ресниц на щеках.  
расширенные зрачки, глаза - чёрные, как сажа.
нахмуренные брови, сведённые к переносице.

сладковатые слова на языке.

чанель всё чувствовал.

вбирал в себя, растягивал, внутренне вздрагивал от приторности, глотал и давил, чтобы она раскрылась.
чтобы отдала всю ересь, готовую сорваться с губ. чтобы опустошила голову, забитую непростительным хламом.

чтобы задумалась над тем, что уже сказала и что готова была сказать.

он смотрел на неё, прибивал взглядом к месту и сцеловывал ярость - её и свою собственную - хотел заставить сожалеть.

заставить заткнуться.
понять, что ей нельзя.

нельзя даже думать о подобном.
нельзя представлять и давать ему обещаний:

"я всё ему расскажу, просто оставь меня в покое"

"просто, блять, забудь об этом. боже! забудь нахер!"

он прикусывает её нижнюю губу и слегка её оттягивает. собственным телом ощущает, как она напрягается, но глушит в себе понятия о недопустимом.

он не думает сейчас о том, что именно творит.
просто делает хоть что-то.

что-то, что остановит этот её нескончаемый поток слов в его защиту, потому что

просто раздражает.

она его.
ханбин чанёля.
факт чужого знакомства и их дохуя решительных отношений.

раздражает, что она избегала его, ни слова не сказала о своих проблемах, а в эту самую секунду клянётся пояснить всё другому.

ни ему.
от него она бежала. неслась, куда глаза глядят, бросила всё на месте и рванулась вниз, к моющим средствам, пыли и грязи.

ни ему - ханбину.

- об этом тоже расскажешь?

"нет, конечно же, нет"

чанёль знает это.
он в этом уверен.

и сейчас ещё больше, когда во взгляде её замечает смятение, шок,

мандраж.

скорее перед собой.
ибо реагирует на его прикосновения совсем не так, как хочет.

чанёль костяшками рук проводит по её шее, пальцами очерчивает скулы, ладонями обнимает лицо и горячим дыханием снова обжигает её губы, целуя уже во второй раз.
закрепляя эффект.