Сосед по комнате

Сhapter four

Громкий шелест — не лучший будильник. Хотя, на самом деле, для Юнги сейчас вообще ничто не было «лучшим будильником». И вообще, просыпаться после пьянки не очень приятное дело, особенно если до сих пор не утро и из-за потери времени ты совершенно не осознаешь, где находишься и сколько времени прошло. Мин проснулся из-за громкого шуршания пакетами, лениво повернулся к источнику звука и недовольно замычал, с силой потирая ладонью лицо.
Нет, он это сейчас серьёзно?!
— Блядь… Чимин, какого черта? Сколько времени? — с трудом прохрипел Шуга, силясь вырвать из горла хоть один внятный звук, и понял, что на самом деле вода — единственное, что сейчас его волнует.
— Полдвенадцатого ночи. Чего поднялся? Можешь спать дальше, — немного невнятно бросает Чимин, из крови которого ещё явно не выветрился до конца алкоголь, не отрывая взгляда и рук от пакетов, которыми продолжает активно шуршать.
— Вот уж спасибо, что разрешил. Может, тогда уж хватит шуметь у меня над ухом? Я и посплю, — язвит Мин и, шатаясь на ватных после сна ногах, направляется к бутылке с водой, которую опустошает в два счета. — Ты когда-нибудь перестанешь? — Юнги нервно кривит лицо, отбрасывая бутылку в сторону, и смотрит на темный силуэт Чима, который всё никак не найдет то, что хотел. — Что такое важное тебе внезапно приспичило?
— Ночник, — отвечает младший так, будто бы не ищет посреди ночи лампу, а просто встал водички попить, как и Мин.
Шуга недоверчиво вскидывает брови и складывает руки на груди.
— Какой нахрен ночник?
— Хён… там гроза начинается, — проговорил Чимин очень жалобно, будто бы заведомо пытался уломать старшего на что-то, и уставился в окно, за которым действительно мелькала молния и лил сильный дождь. — Я не могу спать без ночника, когда молния сверкает, — продолжил он и потер ладонью лоб, на котором выступил холодный пот.
Юнги молил всех богов лишь о том, чтобы Пак не смотрел на него таким взглядом… ну, своим взглядом, в общем, потому что был совсем не уверен, что после не выполнит любую просьбу мелкого. Потому что серьёзно — такие глаза бывают только у щенков и детей младше пяти лет, так что в случае с Чимином эти глаза вообще против правил.
— Я бы предложил тебе спать с включенным светом. Но на коврике, за дверью, — чтобы хоть как-то обозначить свой протест против сложившейся ситуации, съязвил Мин, и направился обратно к постели, чтобы продолжить свой сон. — Ты же не ребенок, просто не выдумывай стремную фигню и ложись уже. Если не трусло.
— Я не выдумываю! — возмутился Чимин, стараясь казаться как можно более серьёзным, но, разумеется, промилле не позволяли, и как только за окном прозвучали отдалённые раскаты грома, его словно подбросило в воздухе, и Пак начал ещё активнее копаться в пакетах.
Мин на это только ухмыльнулся, заворачиваясь поплотнее в одеяло.
— Тогда не выпендривайся.
Пак громко сглотнул, и, обреченно понурив голову, направился к своей постели, нервно поглядывая в окно, за которым молния сверкала даже ярче, чем пять минут назад.
— И вообще, это моя комната. Слышал о таком? Моя комната — мои правила! — обиженно добавляет он, с грохотом укладываясь в постель и пребольно ударяясь об деревянную спинку макушкой.
— Твоя-твоя, спи уже, блять.