Я отхлебнула латте, сидя за столиком в кофейне Фласка, и взглянула через стол. В конце сентября, когда стало по-настоящему холодно для напитков со льдом, я перешла на обычный горячий латте, а теперь дело близилось к Хэллоуину, и листья деревьев за окнами кофейни давно стали разноцветными и начали опадать.
– Ты еще не закончила? – Я потрясла головой.
Тоби подняла голову. Она добавляла в свой карамельно-тыквенный латте сахар и корицу – по моим ощущениям, последние минут двадцать.
– С этим нельзя торопиться, – она всыпала в чашку строго отмеренное количество сахара, размешала, попробовала, кивнула и посмотрела на меня: – Идеально. Так о чем мы говорили?
– Не знаю. Это было десять лет назад, я забыла, – и машинально посмотрела на пустое кресло рядом с Тоби. Раньше в нем сидела Бри, которая либо тут же начала защищать Тоби, либо пошутила. Но сейчас просто повисла тишина, и мы обе одновременно отхлебнули из своих чашек.
Пока молчание не успело стать тягостным, Тоби сказала:
– Ну, как там твои курсы по медвету?
– Ты хочешь сказать, по ветмеду?
– А, – Тоби махнула рукой, – как скажешь.
Я улыбнулась. Наверняка она прекрасно знает, как правильно сказать, просто специально дразнится. Хотя, возможно, она, как и я, еще не привыкла к внезапной смене сферы моих интересов. За последний месяц я от обычной медицины перешла к ветеринарии. И теперь, когда мы с отцом садились выбирать мне университет, решая, куда подавать документы, то всегда учитывали только те, где были хорошие ветеринарные программы. Возможно, эта идея зародилась во мне в ту ночь, когда Берти объелся шоколада, – но к концу лета я приняла твердое решение. Майя была вне себя от радости.
И хотя я больше не работала днем, по выходным я продолжала брать прогулки у «Майи и Дейва». Это было хорошей подготовкой к зиме. Мы с отцом постоянно просматривали сайты приютов для собак и спорили – дома или по видеочату, если он был в Вашингтоне, – какую собаку возьмем, когда он закончит работать в Конгрессе и вернется в Стенвич Вудс. Ясно было только одно: мы назовем ее Дюк. Каждый раз, когда мы говорили о нашей будущей собаке, отец использовал именно это имя, и мне оставалось только смириться с мыслью о том, что у меня будет пес с никнеймом Джона Уэйна.
