Чёрная звезда

Бармен, мне немного покоя

— Здравствуйте, господин Бакуго. Вы готовы отвечать на вопросы? — спросил человек напротив, сидя в таком же мягком кресле, как и сам вышеназванный. На коленях у него лежал раскрытый блакнот, но ручка была прицеплена к нагрудному карману белого халата.

— Ну, да, наверное.

— Тогда, начнём с самого простого: что самое ужасное было в Вашем детстве? — последовал вопрос от незнакомца. Человек сидел прямо, скрестив руки на груди, но из-за лампы, резавшей глаза неприятным жёлтым светом, разглядеть его не получалась. К слову, комната была какая-то непривычная, похожая даже на библеотеку, и очень пахла книгами.

— Ужасное? — тихо переспросил Кацуки. Смысл слова ускользал, понять вообще о чём идёт речь было трудно. Но постепенно, ясность приходила, — Я не помню ничего такого. Я делал так, как хотел, и получал всё по максимому.

— А не было ли у Вас неприятных знакомых? — будто усмехнулся, если так можно его назвать, психиатр, — Например, из детства. Они могли сильно повлиять на Вас.

После затянувшийся паузы, Бакуго всё-таки ответил, хотя немного с сомнением:

— Были, — парень уставился в потолок и откинулся на спинку кресла, пытаясь избавиться от неприятного взгляда на себе. Да, список ненавистных людей был бесконечно-длинным, но почему-то на ум приходил только один, что можно было бы назвать подозрительным, — И одного звали Деку.

— Это была кличка?

— Да. Он был и правда бесполезным, потому я называл его так.

— Что с стало с этим мальчиком?

— После окончания средней школы мы не пересекались. Тогда, кажется, у них был пожар, и они переехали. Пропал он, проще говоря.

— Чувствует ли Вы вину перед ним из-за издевательств?

Кацуки помрачнел и более зло выплюнул:

— Я говорил ему очевидные факты. Я был, есть и буду сильным, и именно поэтому я смог стать про-героем, а он обычный слабак.

— Это значит, Ваш ответ - нет?

— Да, я не чувствую вины. Мне сожалеть не о чем.

— Понятно. Жаль конечно, я думал ты поумнел, но как вижу, ты всё тот же, — театрально вздохнул человек и встал, бросив блакнот на стоящий рядом стол, и повернувшись спиной к Кацуки, спросил — Последний вопрос: помнишь ли ты, как звали этого мальчика, Каччан?