Станция 57: Изоляция

Глава 14.

Шок. Растерянность. Страх. Ненависть. Снова шок. И так по кругу. Ураган эмоций, сбивающих с ног, прокатился внутри меня, разрушив всё на своём пути. Особенно он постарался в области веры и надежды, и на ходу задел душу, разбив её вдребезги, на мелкие мелкие осколки. Их уже никогда и ничем не собрать и не склеить: ни утешением, ни сожалением, ни временем.

Перед глазами появились выцветшие картинки из детства. Я даже не подозревала, что для них в голове нашлось место, и они хранились там всё это время. На картинках были я, Макс и Кира. Играли со старым мячом: то пинали его, то кидали друг в друга. Нам там лет по пять. Затем эта картинка сменилась на другую, как слайд на экране. На ней мы впервые шли в школу. Я шла с тремя красными розами, которые все первогодки дарят Директору Марго. А у Макса ничего не было. Его родители выращивали только то, что можно было съесть. Я поделилась с ним одним цветком, а один оставила у чужого забора. Ведь цветов должно быть нечётное количество. Он тогда был так по детски счастлив и благодарен, что по окончании первого дня даже решил проводить меня домой. Школа и ребята, с которыми он потом стал проводить больше времени, сильно изменили его поведение, манеру говорить и даже двигаться. Да и безучастное отношение его родителей к низкой успеваемости сына породили в нём такое же отношение к учёбе. Мне кажется, у него напрочь отсутствовал страх перед Изоляцией, как и у моей сестры. На третьем слайде воспоминаний мы стояли в сарае за моих домом в день его побега со Станции 57. Я по-дружески обняла его и, как тогда мне казалось, прощалась навсегда с другом детства. Это была последняя картинка. Голос Надзорного вернул меня обратно на лестницу.

- Куда его?

- Оттащи пока и свяжись с Главным. Вдруг тело им пригодится, - ответил второй. - Я за ними. И вызови подкрепление. Неизвестно, сколько их.

Я остолбенела. Головой я понимала, что надо быстрее валить отсюда, иначе я пойду в след за Максом. Но тело не слушалось. Рука, в которой был пистолет, предательски затряслась. Я всё же направила её в сторону двери, ожидая, что Надзорный сейчас выйдет, и я тут же его пристрелю. Но какая-то сила схватила меня сзади и потащила вверх по белым и скользким ступенькам. Я вырывалась из державших меня длинных и мощных, как молоты, рук, желая вернуться и привести свой глупый план мести в исполнении. Но человеческие оковы было не снять. Я устала бороться и, потратив последние силы на бесполезные дёрганья, сдалась. Меня поставили на ноги и обернули. Алекс нагнулся ко мне. Пытаясь остановить мой судорожно бегающий взгляд, он одной рукой обхватил заднюю часть шеи и посмотрел в расширенные зрачки.