Великовозрастные идиоты

pt.4

Из магазина Донхёк приходит в смешанных чувствах. Он согласился на встречу, хотя совсем не хотел этого. Ворошить собственное прошло слишком больно и неприятно, он давно перечеркнул себе всё светлое будущее, придуманное в подростковом возрасте, считая, что его первая любовь будет всегда с ним рядом. Эта наивность сейчас бесила его, потому что ему уже не шестнадцать, Марк к нему на коленях не прибежит, и вообще, он не хочет наступать на одни и те же грабли.

У родителей дома хорошо и комфортно. Джисон играет с соседскими детьми, а Донхёк, разгрузив покупки, проходит в гостиную, где на диване сидит его папа и смотрит какой-то сериал. Чон тихо садится рядом, кладя голову на колени родителю, и начинает рассказывать обо всём, что накопилось, зная, что его слушают, даже смотря сериал.

Это была привычка с детства, рассказывать про всё-всё родителям, лёжа у них на коленках. Пусть отец не всегда их слушал, но он давал действительно дельные советы с точки зрения альфы, в то время как Тэён мог посоветовать кучу всего, но не факт, что что-то из этого сработает. Донхёк упоминает о встрече с Марком, заинтересовывая Тэёна ещё больше. Он ждёт окончания рассказа сына, а после интересуется:

- Твоё свидание будет на выходных, да?

- Ну, пап,- тянет Донхёк,- это не свидание, а дружеская встреча. К тому же, я совсем не хотел бы видеть его.

Тэён поджимает губы. Его сын по-прежнему упрямый баран, топящий своё счастье в гордости и «заботе» о других. За двадцать четыре года брака Тэён понял многое и научился всему, что необходимо для того, чтобы быть примерным мужем и хорошим отцом. Он пережил тяжёлую беременность, гормональный взрыв, рождение Донхёка и Джено, их разбитые коленки, первые слова, успехи и первую влюблённость. И если Джено счастлив в браке, то Донхёк счастлив наполовину с сыном и работой. И такое неполное счастье собственного сына сеяло в сердце Тэёна огромные трещины, которые нельзя зашить. Старший омега нервно перебирает край домашней кофты.

- Ты отказываешься от собственного счастья, милый,- бурчит старший.- Ваше «расставание» до сих пор мне не понятно и отец всё ещё думает, кто из вас двоих больший идиот.

- Мы оба, но ворошить прошлое я не буду, папа. И про Джисона говорить тоже,- устало произносит Донхёк, удобнее устраивая голову на коленях родителя.

- Но почему?!- возмущается Тэён.- Хёкки, он отец моего внука и имеет право знать о существовании сына, будь он хоть трижды раз рождён после вашего расставания. Ты такой упрямый или глупый? Неужели ты не видишь, что Джисону хочется быть «полноценным»?- аккуратно спрашивает мужчина.

- Что значит «полноценным»?- не понимает Донхёк. Тэёну правда хочется верить, что его ребёнку двадцать два года, но совсем не получается.

- А то, что ему нужен отец-альфа. Да, ты отлично справляешься с ролью обоих родителей сразу, но это не то, понимаешь? Как бы тебе не хотелось, Джисону нужен пример альфы.

Младший хмурится, что-то бормочет про «нам и без него хорошо» и замолкает, тем самым показывая родителю, что данная тема закрыта и впредь не должна подниматься. Тэёну хочется ударить Донхёка впервые в жизни, чтобы он понял от, чего отказывается и как тонет в своём любовном одиночестве, лишая не только себя, но и Джисона.
Всё, что сейчас может сделать старший, это перебирать пряди каштановых волос сына, вспоминая, как тот, будучи взволнованным и красным от смущения, рассказывал ему, что повстречал Ли Минхёна, парня с класса постарше, который помог ему с одной задачкой, а потом стал буквально всем. Вспоминать, как давал ему советы, чтобы провести с юным альфой подольше времени, и слушать смущённые речи о поцелуе в щёчку.

Всё это Тэён пережил вместе с сыном, так же как и горечь расставания, слёзы обиды и душевные терзания, преследующие его шесть лет. Каким бы сильным Донхёк не казался снаружи, в душе он омега, требующий внимания и заботы, а не завалов на работе и любовного одиночества. Старший слушает о работе сына, успехах внука и проколах старшего сына, о которых тот ему не рассказывал, потому что было стыдно. Он был рад, что братья помнят друг о друге, не смотря на то, что у каждого своя семья.

Вечером возвращается Джехён. Он рад видеть Донхёка и Джисона, тут же запрыгнувшего к нему на руки, а после ловит в глазах супруга едва уловимую грусть и всё понимает без слов. За столько лет он этому научился. Донхёк делает вид, что совсем не замечает переглядываний родителей, только улыбается сыну, ероша тёмную макушку, и наслаждается тянущим чувством глубоко внутри себя, когда распознаёт в сыне черты Марка.

Донхёк не считает себя идиотом, но думает, что в Джисоне гораздо больше от Марка, чем от него.