Не давай иму имя!

Часть 1

Шумная вечеринка закончилась, гости разъехались, и большой дом Штернов погрузился в тишину. Глава семьи позволил сыновьям поцеловать папу на ночь, после чего велел ему удалиться, а близнецы начали переглядываться и бросать вопросительные взгляды на старших альф.

Братья были удивлены, что дядя Ицхак приехал к ним на совершеннолетие с пустыми руками, но альфа с таинственной усмешкой заверил их, что его подарок прибудет позже и что он непременно им понравится. Поэтому, когда отец велел им отправляться в игровую комнату, а потом куда-то скрылся вместе с дядей, близнецы немедленно подчинились и с нескрываемым нетерпением стали ожидать обещанный сюрприз, гадая, что же это может быть. Нэта, которому не меньше старших братьев хотелось увидеть ещё один подарок, нетерпеливо ёрзал на стуле. Через несколько минут отец и дядя внесли в комнату украшенную лентами и цветами большую корзину, в которой лежало нечто, завёрнутое в яркую упаковочную бумагу.
— Ну вот, любимые племянники, обещанный вам подарок! — торжественно объявил дядя.
— Ай, оно там шевелится! — воскликнул Эзра, коснувшись упаковки. — Что это?

Эйтан, который родился раньше брата на двадцать минут и по праву считал себя старшим, решительно дёрнул бант и отогнул край блестящей обёртки.
— О! О! — только и сумел произнести он, пока его рот расплывался в довольной ухмылке.
— Ух ты! — подхватил брат, жадно осматривая подарок.

Обоняние стоя́щего за спинами старших Нэты уловило необыкновенно тёплый, свежий аромат — такой излучают цветки гранатового дерева, согретые ласковым майским солнцем. Юноша поднялся на цыпочки, вытянул шею и увидел в корзине омегу. Очень мелкий, худой, рыжеволосый, одетый в майку и трусики лимонно-жёлтого цвета, он лежал на спине, его узкие щиколотки были обхвачены широкими кожаными кольцами и притянуты к скреплённым между собой такими же кольцами запястьям. Нэта широко раскрыл глаза: никогда прежде он не видел такой кожи — вся она была сплошь усыпана яркими тёмно-янтарными пятнышками. Потом он посмотрел на замершие тонкие пальчики рук и босых ног — побелевшие, они показались ему совсем безжизненными, таким же застывшим выглядело всё это маленькое тело, вся жизнь которого, казалось, сосредоточилась в больших тёмных глазах с золотыми искорками, полных страха.
— Зачем у него скотч на лице? — осторожно спросил Нэта. — Ему же трудно дышать.
— Чтобы не шумел. Раньше времени, — усмехнулся дядя.
— Это что, омега? Как наш папа? — продолжил Нэта, всматриваясь в удивительные, невиданные никогда прежде глаза.