Наедине с деревьями

***

Она вспомнила, как в детстве заблудилась в лесной чаще. Ей было лет шесть-семь, и она загулялась вдали от дома. Рядом с деревней находился сосновый лес. Большой, дремучий, он всегда манил к себе девочку. Была весна, таял снег, и Маша сильно намочила ноги, но все равно продолжала идти вглубь чащи, прислонялась к деревьям, прислушивалась к ним. Ей казалось, что деревья шепчут о чем-то важном и сокровенном. Так она перебегала от дерева к дереву, пока окончательно не заблудилась. Наткнулась на молодой березняк, а возле увидела самку кабана с детенышами. Послышался угрожающий визг, и стокилограммовая туша устремилась навстречу девочке.
Неожиданно кабаниха остановилась. Маша даже не поняла, что произошло, как вдруг подул сильный ветер, и деревья зашумели. Сосны закачались взад-вперед, а ветки берез начали извиваться, как змеи. Кабанята и их мать убежали прочь. Дальше события вспоминались мутно, как из сна. Словно деревья расступались и указывали девочке путь. Так Маша вышла из леса прямо к деревне, вернулась домой и сказала родителям, что заигралась у реки, поэтому намокла. Те ее поругали и неделю не выпускали гулять.
Сколько Маша ни вспоминала, все не могла вспомнить, почему не сказала правды. Очевидно, родители так же не понимали ее, как и Леша сейчас.
А Маше очень было важно понимание. Понимание и забота. Всю свою жизнь она желала быть любимой кем-то, если не родителями, то молодым человеком. Внутренне она осознавала, что проблемы в отношениях, в общении с семьёй частично возникают из-за ее обидчивости. Обида на всех засела в ней глубоко, стала хронической неизлечимой болезнью, словно раковая опухоль. Маша ощущала, как эта болезнь разрушает ее. Но она так не хотела остаться одна. Леша был для нее единственным близким другом.
Маша все еще была расстроена, когда Леша подошел и попросил прощения. Словами она простила, но внутренне знала, что он остался при своем, поэтому отложила в копилку обид очередную монетку.
- Смотри, какое красивое место, - она предложила ему сесть рядом. - Эта ива просто чудо. Я чувствую себя здесь уютнее, чем в палатке.
Леша молчал. Маша поняла, что сказала глупость для него, и замолчала тоже. Так они сидели и смотрели вдаль. Леша заметил уток и сказал.
- Клев в октябре плохой. Может, поохотиться?
- Ты взял ружье? - удивилась Маша. - Мы же договорились.
- Ой, ну не начинай, - поморщился Леша. - Все, решено, завтра пойду на озеро. А ты не иди, если не хочешь.
Маша вздохнула. Раз Леша пообещал не охотиться, но взял с собой ружье, значит, в лесу его обещаниям грош цена и уговаривать его не палить по животным бесполезно. Маша не понимала, почему просто нельзя наслаждаться природой вокруг и считала охоту наркотиком для мужчин. Сама она никогда не стреляла и не собиралась. Она любила природу. Пожалуй, это было ее самое искреннее чувство.
Леша поймал большого карпа и решил его приготовить. В качестве топлива для костра он использовал срубленный клен.
- Вот видишь, - говорил он Маше, рубя клен на дрова. - Не просто так я его повалил. А ты переживала.
Но Маша все еще переживала. Вдалеке у реки она чувствовала себя спокойнее, но на поляне у палатки воздух снова начал давить на нее, и звуки стали острее резать слух.
Стемнело раньше, чем в предыдущий день. Леша разжег костер, положил рядом полено, чтобы сидеть. Маша, хоть и не переносила вида крови, помогла разделать рыбу и пожарить ее. Но есть не стала, сказав, что нездоровится.
Несмотря на тишину вокруг, она шугалась каждого шороха. Ей начало казаться, что тени от деревьев сужают круг, дергаются вокруг костра, пытаясь сожрать ее и Лешу. В конце концов Маша не выдержала и ушла в палатку. Там ей спокойнее не стало, даже после того, как она заткнула за пояс острые ножницы.
Спустя время Леша потушил костер и пошел к Маше. Та все еще не спала и беззвучно смотрела, как Леша готовит ружье и патроны на завтра. Затем он прилег рядом.
"Почему мне не спится? - подумала Маша. - Что-то должно произойти?"
Леша тоже не спал и лежал молча. Внезапно он спросил:
- Маша, чего ты боишься?
- Что? О чем ты?
- Я же вижу. Мы с тобой часто ходили в лес с ночевкой. Что в этот раз не так? Ты все время молчишь. Скажи, тебе неинтересно или ты боишься меня?
- Леша, - сказала Маша. - Я молчу, потому что ты не даешь мне говорить. Все время давишь на меня, словно тебе некуда злость сорвать!
Леша с удивлением повернул к ней голову. Маша горячо выдохнула и продолжила:
- Мы ведь в городе так хорошо ладим. И на природе я прекрасно себя чувствую, но только когда одна: с тобой любая прогулка сплошное мучение. И боюсь я не тебя, а того, в кого ты здесь превращаешься. Сам становишься хищником, а меня заставляешь становиться жертвой! Против моей же воли! Ты словно оборотень в ночи, который утром не помнит того, что натворил.
- Ну ты даешь, - удивился Леша. - А я-то думал, природа нас наоборот, объединяет.
- То, что объединяло поначалу, теперь рознит. Ты этого не поймешь, как ты не можешь понять и меня. Ты хочешь, чтобы я чувствовала себя свободной, но все время контролируешь. Ты хочешь, чтобы я радовалась, но постоянно обижаешь. Я не могу вдохнуть даже, ведь ты забираешь весь кислород себе. Леша, ты сильный, но это не дает тебе права быть сильнее всех.
- А ты знаешь, кто-то должен быть сильнее всех. - усмехнулся Леша. - Я оберегаю тебя, как могу. Хоть бы спасибо сказала, трусишка. Все время чего-то боишься, хотя со мной ты в безопасности.
- Нет, это ты так считаешь! Ты не можешь держать под контролем все! Есть вещи, которые тебе неподвластны.
- В лесу таких вещей нет. Здесь один хозяин - человек.
- Этот человек - ты? Кажется, лучше мне больше не ходить с тобой в поход. В следующий раз пойду гулять в лес с другом, а не с хозяином.
- Любишь ты вечно сравнивать природу с человеком! Мои чувства к природе никак не связаны с тобой. Это разные вещи. Не понимаю, почему ты думаешь о таких глупых вещах, не намечталась в детстве? Это же бред! Тебя вообще что-нибудь интересует помимо твоих деревьев? А я тебя интересую? Я все время для тебя стараюсь, тащу за собой, а ты? Где самоотдача?
- Самоотдача? - возмутилась Маша. - Ты не имеешь права требовать с меня этого! Потому что я может быть и не хочу, что бы ты меня тащил куда-то постоянно! Я должна испытывать благодарность за то, что делаю против палки? Я собака у тебя на поводке? Или ты лучше меня знаешь, что я хочу? А знаешь что я хочу? Я хочу покоя! Покоя и понимания! Вечно все обзывали меня плаксой и трусишкой, когда я хотела поддержки! Знаешь, почему я так уважаю лес? Потому что он один меня понимает! Я может и трусливая, и боюсь каждого шороха, но я благоговею только от осознания того, что целой стихии не все равно на мое существование, пусть она и хочет иногда меня запугать.
- Ты несёшь такую чушь, что сама стихия в шоке. Ты уважаешь лес, значит? А я могу вырубить его целиком! Я могу свободно взять топор и убрать то, что мне мешает. Я могу взять ружье и убить. Я могу взять нож и срезать. Я могу сорвать, я могу сломать. Я могу делать, что хочу. Мне нечего стесняться перед лесом. Он должен бояться меня, а не я его.
- Нет!
- Да! Это же так здорово: чувствовать себя главным. В этом и есть вся прелесть быть наедине с деревьями.
Маша почувствовала что-то твердое под собой. Она провела рукой и увидела, как под днищем палатки что-то шевелится.
- Леша! - вскрикнула она. - Смотри, ты видишь?
- Что за...- Леша вдруг подпрыгнул, будто что-то толкнуло его снизу. В то же мгновение стенки палатки начали рваться, и внутрь пролезли древесные ветки, осыпав парня и девушку листвой. Маша закричала, Леша же схватил ружье и недолго думая выстрелил. Разнесся запах жженой древесины. Твердые корни разорвали дно палатки и, словно черви, начали извиваться в ногах, обхватывая конечности и прижимая их к земле.
В одно мгновение от тента не осталось ни следа. Его порвали на куски. Леша попытался выскочить на полянку, но теперь полянки не было вовсе, а людей окружали одни большие разбушевавшиеся деревья. Их было так много, что из их стволов возникла непробиваемая стена. Яростно их кроны качались взад-вперед, ближе к земле, пытаясь ударить людей, расплющить их оземь. Ветви вокруг сплелись в непролазный кокон, цепляли вещи и выбрасывали их прочь, били и хлестали, лезли в лицо, в рот, даже в уши. Маша схватила термос и отбивалась им, но ее волосы запутались в ветвях, и ее начало поднимать над землей.
- Маша! - заорал Леша. - Помоги мне!
Он все еще продолжал стрелять, но ветки схватили его за ногу и заставили упасть, а корни сжали его бедро и начали обвивать все тело. Нога уже летала в воздухе отдельно от Леши, и одна из веток, схватив ее, ударяла об землю, расплескивая кровь во все стороны.
Взгляд Маши будто прояснился, и она увидела меж ветвей чьи-то лица. Огромные, страшные, темные и призрачно-бледные, они мелькали повсюду, прикрывшись ветвистыми кронами, будто волосами. Маша увидела, как стволы изгибаются, словно спины, и ветви сплетаются в руки. И как все кругом теперь кишит не деревьями, а чудовищными исполинами.
Мгновение, и видение исчезло. Леши уже не было видно. Маша слышала, как трещали его кости, его вопль закладывал ей уши, но она ничего не могла поделать. Град из листьев и отломанных веток застилал ей глаза, неимоверная боль заставляла кричать. Тут она вспомнила про ножницы, достала их и начала резать волосы. Дернулась, вырвав клок, и упала. Толстый корень плашмя прижал ее ногу. Она выбралась, содрав себе кожу. Чудом увернулась от сука, норовившего ударить ее по голове. Проскользнула между двумя стволами и побежала прочь.
Она бежала по невидимой дороге, забыв обо всем. Деревья скрипели ей вслед, тряслись под вой разбушевавшегося ветра, пытались схватить цепкими ветвями. Впереди заблестела речная гладь. Недолго думая, Маша прыгнула в воду, желая плыть к противоположному берегу.
Не успела она отплыть, как стоящая на берегу ива зашевелила своими ветвями, и Маша почувствовала, как из глубины к ней поднимаются корни, хватают за ноги и тянут на дно. Она попыталась сопротивляться, но безуспешно. Уже задыхаясь, Маша видела, как вместо корней сжимают ее чьи-то ладони, и белое лицо с камнем на шее появляется из ветвей и становится все ближе и ближе, маня к себе печальным взглядом, прося разделить свою участь и одиночество.
"Нет! - подумала Маша. - Я не хочу умирать, я так хочу жить! Я люблю жизнь!"
"Но ведь ты так обижена на жизнь, - пронеслось у нее в голове. - Я сама была такая, я избавлю тебя от этой муки".
- Нет! - закричала Маша.
Ива раскачивалась все больше, таща под себя девушку. А девушка сопротивлялась все меньше, пока не скрылась под водой.
На берегу стало тихо и неподвижно. Только река продолжала течь.
На поверхности появилось тело Марии. Нет, она не погибла. Она откашлялась и поплыла дальше, на другой берег.
Плыть было тяжело: дыхание прерывалось, пульсировали раны на теле, оставляя за собой кровавый след, а в ушах все еще стоял крик разрываемого на части Леши.
Тонуть Мария не собиралась. Она таки доплыла до ельника, вылезла на песок и отдышалась. Оглядела маленькие елочки, боясь, что и они вдруг зашевелятся. Те стояли неподвижно. Мария поглядела на другой берег и увидела, что и там все стоит на месте.
Послышалась череда выстрелов. Затем еще один. Уже последний.
Из глаз Марии потекли слезы. Рыдая, она из последних сил побежала дальше. Вышла на тропинку, затем на дорогу. Увидела впереди огни оживленной трассы. Выходя из леса, Мария зареклась больше никогда не гулять наедине с деревьями.