Холодные игры: Полигон.

Глава 18

Центр Управления был похож на большой ангар, собранный из бетонных блоков. Входом в него служили двустворчатые стальные двери. Сейчас одна створка распахнута, из темных внутренностей ангара через нее тянулись провода, слышно, как внутри надсадно хрипит генератор, скрипят лебедки.

Охранники, переругиваясь, крепят веревки к кускам развалившейся антенны. В цветных лучах северного сияния даже самые обычные, естественные движения кажутся нереальными, как затянувшийся сон. Вот кто-то топчется в хороших, дорогих ботинках и пытается руководить процессом – надо думать, он из технической поддержки. Он сильно нервничает, и голос срывается. Наверняка всех взгрели за прерванную трансляцию. Жаль, его лица мне не видно, потому что я лежу поперек снегохода, руки безвольно болтаются впереди.

Мозг тоже заклинивает от этих цветных лучей – даже роль «мертвого тела» оказывается не под силу моему скромному актерскому дарованию. Я решаюсь поднять голову и посмотреть на крышу серого пакгауза – Центра Управления. Там, на середине, стоит большой транспортный вертолет, рядом зарылся носом в бетон легкий беспилотник. Плоская крыша ЦУПа, расчерченная линиями и кругами, – ее используют как вертолетную площадку. Второй беспилотник, судя по всему, оказался слишком близко к краю площадки и был сметен взрывной волной. Теперь валяется внизу весь разбитый, пропеллер беспомощно торчит из снега.

Два наши снегохода преспокойно проехали через засыпанное искореженным льдом пространство, среди всеобщей суеты никто не попытался нас остановить, и даже не окликнул. Дан был прав: здесь никому нет дела до других. Припарковали снегоходы на стоянке, рядом с такими же транспортными средствами. Наконец проходивший мимо охранник глянул на нас и указал рукой в серый сумрак внутри здания:

– «Выбывший»? Бросайте сразу в яму! Некогда сортировать...

Никита и Дан пронесли меня по коридору, наконец-то поставили на ноги – прямо перед открытым люком в ледяной погреб. Я заглянула туда и прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Погреб доверху набит телами в разноцветных куртках – «выбывшие» . Закоченевшие руки и ноги торчат в разные стороны. Сколько их там? У меня сердце захолонуло от мысли, что мы, семеро , – последние игроки, сумевшие уцелеть на Острове.

Сполохи северного сияния не проникают в Центр Управления. Здесь нет окон, только над дверями светятся тусклые лампочки, но никаких надписей нет. Людей, за которыми можно было бы проследить, тоже не заметно.