Понаехавшая

29 страница.

Однажды Понаехавшая отпросилась с работы на одну смену. Аккурат в этот день с визитом вежливости в гостиницу явился троюродный кузен крестного сына тети Светы Вагаршак. Вагаршак подготовился к визиту основательно – густо набриолинил немилосердно вьющиеся волосы, надушился туалетной водой "Опе man show", заправил вареные джинсы фасона "банан" в лакированные штиблеты на небольшом пятисантиметровом каблуке. Сияние, исходившее от штиблет и прически, слепило все в радиусе полтора километра. Заменяющая Понаехавшую Наталья была сражена наповал. Вагаршак тоже. После обстоятельного разговора "за жизнь" Вагаршак галантно спросил у Натальи телефон, преподнес ей двухлитровую бутыль тутовки и откланялся.
Трепетная Наталья отвинтила крышку и недоверчиво принюхалась к самогонке. Посидела минут тридцать, приходя в себя от ударной волны. Восстановила рефлексы. Собрала глаза в кучку и потопала в туалет – выливать тутовку в унитаз.
– Главное, чтобы О. Ф. не видела, – приговаривала она, пестуя на груди бутыль с семидесятиградусной нефильтрованной водкой.
О. Ф. нарисовалась на пути Натальи совершенно неожиданно, как если бы слышала ее ментальный призыв.
– А что это у тебя в руках? – встала руки в боки она.
– Водка! – От растерянности Наталья брякнула правду.
О пьянке, случившейся в тот вечер среди обслуживающего персонала гостиницы, потом долго слагали легенды. Двух литров тутовки хватило на то, чтобы полностью деморализовать обменник, магазин-салон "Русские Меха", киоск "Интим", а также начальника охраны Сергея Владимировича (кличка Дровосек).
Поговаривали, что О. Ф., отчаянно горланя репертуар группы "Комбинация", наматывала круги по фойе в длинной соболиной шубе и меховой шапке. Ценник "800 у. е." бодро мотался по ее лицу, и О. Ф., периодически притормаживая, трогательно пыталась заправить его за ухо.
Несгибаемый Сергей Владимирович (кличка Дровосек) непрестанно переговаривался по рации со своими подчиненными исключительно в уменьшительно-ласкательных выражениях.
– Максюта, пупсик, – вещал он в рацию, стоя в полуметре от Максюты-пупсика, – а сходи-ка ты, малыш, на третий этаж да попроси у Ираидочки нашей Михайловны медицинского спиртику. Немного, буквально граммчиков триста. Обещай от меня тортик. Или цветочки на могилку, если она тебе откажет.
Трепетная Наталья вывесила в окошке обменника "Closed" и улеглась умирать на диван в кабинете директора магазина "Русские Меха", накрывшись палантином из чернобурки. А тоненькие продавщицы "Русских Мехов" скакали козочками по периметру зимнего сада и строили глазки ополоумевшим от такого несусветного представления немецким бизнесменам, впоследствии оказавшимся бельгийскими пенсионерками.
Не случись в тот день заезда трех финских групп, влетело бы всем. Но туристы из Финляндии, счастливо добравшись до русской водки, оперативно напились до положения риз и колобродили до утра в фойе. Чем очень удачно отвлекли внимание гостиничного начальства на себя.
Авторитет жителей высокогорного городка был полностью восстановлен в глазах работников "Интуриста".
– Это же пиздец какой, – заикалась О. Ф., вспоминая свое состояние после стопочки тутовки. – И ЭТО они пьют постоянно? Поклянись! Мамой поклянись! Каждую неделю???
– Да практически завтракают ею каждый день, – пожимала триумфально плечом Понаехавшая.
Совет: эмигрируя в другую страну, не унывайте. Не забывайте – против любого лома найдется прием. В виде другого семидесятиградусного нефильтрованного лома.
Кусок хлеба
На следующий после своего разрушительного визита в гостиницу день Вагаршак позвонил Наталье с предложением встретиться, чтобы "поесть кусок хлеба и друг друга лучше понимать".
– Одну минуточку, – пропела трепетная Наталья в трубку, – Вагашр... Вашарк... Вагшарак!
– Вагаршак, – галантно каркнул троюродный кузен крестного сына тети Светы.
– Один хрен. Подождите буквально минуточку, я сейчас вам перезвоню.
– На моем глазу![- Дословный перевод армянского выражения, означающего "конечно, не вопрос".]
Наталья отсоединилась и тут же набрала "Интурист". Понаехавшая была как раз по уши в работе, когда зазвонил телефон. Перед окошком змеилась длиннющая очередь из представителей финно-угорских племен, которая со скандалом требовала незамедлительного чейнджа – нужно было срочно заселиться в номера, чтобы потом с финно-угорским размахом отдохнуть от сухого закона, царившего в их европах.
– У него что, совсем денег нет? – возопила Наталья, как только Понаехавшая подняла трубку.
– У кого это у него? Наталья, у меня времени в обрез, тут народу море!
– Включи громкую связь, мне срочно. Пожалуйста!
– Ладно.
Понаехавшая включила громкую связь и с улыбкой обратилась к очередному финну с всклокоченными усами вполлица:
– Mister, would you be so kind...[-Господин, будьте так добры... ]
– Miss! – возмутился в окошко усатый финн.
– Ооооо, – заклокотала Понаехавшая, а про себя язвительно подумала – вот ведь до чего людей феминизм доводит! Нет чтобы усы сбрить. Ну или на худой конец замаскировать бородой!
– Слушай, – меж тем надрывалась Наталья, – у этого Вашварака что, совсем денег нет?
– У какого Вашварака? У Вагаршака?
– Ага, у него. Он пригласил меня на "кусок хлеба"! – У Натальи от негодования задрожал голос. – Это как понимать?
– Ну что ты. "Съесть кусок хлеба" – это всего-навсего идиома!
– Сама ты идиотка!
– Наталья!!! Идиома, а не идиотка!
– Хорошо, идиома. Чего обзываешься-то?!
Понаехавшая отсчитала деньги, положила в лоточек, наклонилась к телефону и заорала в мигающую кнопку громкой связи:
– Да не обзываюсь я! Это термин такой, понимаешь, тер-мин!
– Miss? – трогательно постучался кончиками пальцев в окошко очередной клиент.
– Just a moment, – вымученно улыбнулась Понаехавшая и ткнула пальцем в телефонный аппарат, мол, разговор очень важный.
Финн понимающе кивнул, обернулся к очереди и сказал что-то на своем финском, весело посмеиваясь, а заодно сделал жест рукой, в смысле – трубку не подняла, несчастная руссиш фантастиш, в аппарат надрывается.
– Га-га-гаааа, – беспардонно загоготала очередь.
Понаехавшая взбеленилась. Некоторые туристы имели весьма обидную привычку – заглядывали в окошко обменника и откровенно смеялись над неутешительной постсоветской обстановкой. В целом девочки к такому поведению приезжих относились индифферентно, но иногда беспардонность заезжих туристов зашкаливала, и тогда то одна, то другая кассирша срывалась.
Сегодня был день Понаехавшей. Она ринулась к двери, загрохотала многочисленными замками, выскочила из обменника и, выхватив пламенеющим взором из толпы притихших финнов переводчицу Аню, гаркнула что есть мочи:
– Объясни этим дикарям, что у нас давно уже существует громкая связь и можно спокойно переговариваться по телефону, не поднимая трубки.
– Ты бы хоть этой позорной связкой амбарных ключей не трясла, чудо в перьях, – вздохнула Аня, но собралась и чеканным советским голосом перевела финнам гневную речь Понаехавшей.
– Андестанд? – дыхнула огнем на очередь Понаехавшая.
– Андестанд! – вытянулись в струнку финны.