Свет перед сумерками

Глава 7. Чуждые родные

Совершая одну из прогулок по дому, преисполненную присущего ей любопытства, Анжелика заглянула в комнату своего брата. Шторы были небрежно задернуты, а от свечи струился тонкий дымок, как если б она была только что потушена. Заправленная постель, безупречно рассортированные на полках книги и порядок на столе придавали комнате необитаемый вид. Анжелика переступила порог и сделала несколько шагов по просевшим под ее весом доскам. Маленький клуб пыли взвился серым облачком, задурманивая вдохнувшую его Анжелику. Девушка чихнула. В многоголосом эхе послышалось чье-то мерное дыхание, раздававшееся откуда-то снизу. Анжелика перевела взгляд и обнаружила лежащего на полу Филиппа. Его глаза устремлялись в потолок, а лицо обрело одухотворенное, мечтательное выражение. Погруженный в размышления, он не заметил прихода сестры.

— Что ты делаешь, Филипп? — спросила Анжелика, падая на колени рядом с ним. — В трещины между досок пола поддувает, ты можешь заболеть. Вставай! — она потрясла его за плечо, и он, наконец, обратил на нее внимание.

— Эх, ничего ты не понимаешь, глупышка! — его вздох, наполненный горечью, звучал, как дребезжание натянутой струны в конце какого-нибудь печального адажио. — Мистер Бёрр написал мне недавно письмо, в котором просил меня прекратить всякое общение с Феодосией, поскольку в мужья ей уже выбран некий Джозеф Алстон — богатый плантатор из Южной Каролины.

— Что же тебя заставляет исполнять его просьбу? — проговорила Анжелика, поглаживая черные волосы Филиппа. Несмотря на спокойным и ровный тон, на неискаженные черты, на внешнюю отстраненность и безразличие, Филипп сильно тревожился, и Анжелика, чувствуя разрывающие изнутри душевные терзания, хотела успокоить брата, внушить ему надежду.

— Погоди, послушай. Алстоны и богаче нас, и более уважаемы, а потому их политическое влияние увеличивается с каждым днем. Несложно укреплять свои позиции, когда поддерживаешь партию действующих президента, вице-президента и государственного секретаря. Разумеется, союз Феодосии с мистером Алстоном — очередной ход в политической игре. Я боюсь, Анжелика, я боюсь, — Филипп поднялся и схватил сестру за руки, — что Феодосия будет несчастна с ним! О, хотел бы я жениться на Феодосии! Но даже отец никогда не одобрит этого брака: разве можно двум семьям, принадлежащим разным партиям, породниться? Анжелика, скажи... — он замер, и лишь грудная клетка его то вздувалась, как поймавший попутный ветер парус, то вваливалась так, что статный Филипп терял свой благородный вид и напоминал жалкого, сгорбленного под тяготами жизни бедняка.